Гималаи, сами по себе неземные и прекрасные, в моём воображении стали ещё прекраснее. Предельный покой и удовлетворение внушало свидание с этими элегантными, божественными существами.

Мы поздравили друг друга с большой удачей. Маргарет сказала, что особенно радуется за меня – ведь она знает, как много раз снежный барс ускользал от меня. Мы, люди, устроились наблюдать за двумя кошками – столько, сколько они нам позволят. Время от времени тот или другой барс поднимал голову, оглядывался по сторонам и снова ложился. На мгновение я увидел великолепный пятнистый хвост. За наблюдением прошло минут десять, как вдруг за спинами барсов началось внезапное движение – и, ко всеобщему изумлению, появился третий снежный барс! Оказалось, мы наблюдаем за мамой и двумя взрослыми детёнышами. Мать встала на скале, глядя в ту же сторону, что её отпрыски. Потом она склонилась и принялась вылизывать одного за ушами. Просто мечта!

Мы принесли себе из дома утренний чай и снова припали к трубам, страшась хоть что-то упустить. В какой-то момент мать поднялась, помахивая хвостом. Оглядевшись по сторонам, она легла, растянувшись во всю длину. Ещё через минуту она перевернулась на спину и потянулась всеми четырьмя конечностями. Затем она принялась не спеша вылизывать лапы, одну за другой. Я разглядел на них и чёрные подушечки, и впечатляющие когти, между которыми она чистила. Покончив с грумингом, она широко зевнула – высунув язык, показала четыре великолепных клыка. Воистину: кошка-мама играет со своими котятами, вылизывает их и вылизывается сама. Однако стоит ей зевнуть – как перед нами могучая охотница, машина-убийца. Я буквально дрожал от восторга.

Джигмет объяснил нам, что семейство снежных барсов днём обычно отдыхает, а ближе к вечеру звери начинают обходить свою территорию и чаще всего охотятся. Так что мы были вольны наблюдать за ними весь короткий зимний день.

Нам принесли обед, а барсы всё блаженствовали, безмятежно отдыхая у себя на скале.

После еды Джигмет предложил подойти ближе, так что мы спустились на триста метров в их направлении. Вновь установив трубы, мы продолжили наблюдение и так провели ещё пару часов. В какой-то момент все три красавца устроились лежать на скале мордами к нам. Они лежали близко друг к другу, голова к голове, и смотрели прямо на нас. Тройной портрет кошачьего совершенства – целых пять минут я наблюдал его.

Я бывал когда-то на леднике Балторо, который альпинист Гален Роуэлл назвал «тронной залой горных богов». Зрелище, представшее передо мной, не шло ни в какое сравнение. И долина эта в глухом Ладакхе казалась мне много более священной в присутствии этих небесных созданий.

День прошёл без других событий, однако мы были всё так же зачарованы. Джигмет даже предложил, не спрятаться ли нам за крупными скалами: вдруг животные лежат и не уходят именно из-за нас.

Солнце ушло за хребет, и на нас упала тень, а барсы ещё купались в последних закатных лучах. Было чертовски холодно. Днём температура держалась в районе −12 или −15 °C, а сейчас упала до −20 °C. От холода немели конечности. Пора было прощаться с барсами и возвращаться домой, наверх, в Уллей.

Мы с Дэйвом, Кейт и Маргарет вернулись к машинам, однако Дэвид остался с Джигметом и Норбу. Менее чем через пятнадцать минут он был вознаграждён: три барса медленно пришли в движение и покинули скалу ленивой иноходью, скрывшись из виду в какой-то впадине.

Удивительный день! Целых шесть часов мы наблюдали за снежными барсами! После такого пира чувств трудно было прийти в себя. За ужином мы только об этом и говорили, обсуждая каждую подробность, и всё ещё не могли поверить, как невероятно нам повезло.

Заснул я без труда.

9 января

На следующее утро завтракали сравнительно поздно, около восьми. Тут пришло сообщение от Норбу: снежные барсы! Гьялцен устроил наблюдательный пункт недалеко, чуть ниже по долине, так что мы пошли пешком, по дороге снова осмотрев место, где охотились волки.

От трупа дзо уже почти ничего не осталось – и, к моему восторгу, следы волков на песке смешались со следами снежных барсов. Волки возвращались на ещё один приём пищи – однако и барсы, по-видимому, получили свой лакомый кусочек.

Мы с Гьялценом и Дэвидом спустились до нужного места, и Гьялцен буднично указал на снежного барса – высоко на хребте на той стороне долины. На таком расстоянии он казался совсем крошечным. Солнце светило ему в спину, так что нам виднелся один его силуэт – но то, вне всякого сомнения, был одинокий снежный барс. Повертев головой, он повернулся и спрыгнул с хребта, пропав из виду. Образ его отпечатался у меня в памяти.

Потрясающая встреча! Краткая, но не допускающая сомнений! Был ли это один из трёх зверей, что мы видели вчера, или какой-то другой барс? Нам объясняли, что хищники частенько задерживаются на хребтах, откуда хорошо видят вперёд и назад, и легко могут выследить жертву. Не прошло и двух дней, а я уже видел яков, бхаралов, волков, а теперь и снежных барсов: все они предпочитали большую высоту.

Пройдя ещё немного, мы снова остановились: снежные барсы вновь на мгновение показались на глаза. Два зверя были метрах в четырехстах над нами, медленно двигаясь вверх по долине. Очевидно, они никуда не спешили. Должно быть, сытые. Мы с Дэвидом увидели их всего на минуту: барсы спустились в овраг и исчезли.

Те ли это барсы, которых мы видели вчера? Ответ мы получили всего через десять минут, встретив Норбу и Джигмета: те наблюдали в подзорные трубы вчерашнее семейство, сегодня расположившееся на новой скале. Выходит, меньше чем за час мы видели целых шесть снежных барсов! То ли ещё будет!

Мы устроились и стали наблюдать за семейством. Два детёныша, уже довольно взрослые, сегодня были активнее. Они играли и передвигались по уступу, изредка прыгали. В какой-то момент близко к семейству подлетели две сороки.

Это были сороки обыкновенные (Pica pica), узнаваемые по белой грудке и кончикам крыльев: этим они отличаются от австралийских сорок Gymnorhina tibicen. У этих птиц элегантный ромбообразный хвост, и перья на нём отливают изумрудом. Сороки без всякого страха приземлились неподалёку.

Джигмет объяснил, что сороки часто следуют за снежными барсами и питаются остатками их добычи. Парочка устроилась на скалистом обнажении метрах в двадцати над семейством. Один детёныш захотел поиграть: припав к земле, он принялся медленно и бесшумно красться к пернатым приятелям. На