Для гостей на дворе,
Но не видно героя.
Новый флигель построен
Не для бедных гостей.
Где желанный мой воин?
Я о нем жду вестей.
Срублен и бересклет —
Комунго мне дано,
Но любимого нет,
Так зачем мне оно?
Неумолчно сорока
Верещит под окном,
Но в печали нет прока
Утешайся вином!
Сюн прослушал песню до конца. Хоть и была она безыскусная, понял он, что сложил ее не простой человек. «Ну что ж, — подумал он, — почему бы мне не представиться случайным проезжим и не спеть девушке в ответ?» Он вынул из сумки флейту и заиграл. Госпожа Вэй и ее дочь, заслышав звуки флейты, подошли к дверям и стали слушать. Мелодия была легкой и звонкой, словно возносилась к облакам. И были в песне такие слова:
Чтоб увидать Чан Э{93}
И разыскать дворец
В небесной вышине,
Учился десять лет
У старика юнец.
Исчез любимой след…
Хоть знаю карту звезд,
Любимой не найти.
Ищу ее одну,
Но где Сорочий мост?{94}
Подняться б на Луну!
Но нет туда пути.
Мечом бамбук срубил
И флейту смастерил.
Печальный льется звук,
Но слышит ли она?
Молчание вокруг —
Не отзовется тьма.
Свой путь издалека
Прошел я, видно, зря.
Томит меня тоска —
Любимой не найти.
И некому меня
Утешить и спасти.
Мать и дочь дослушали песню до конца, и на душе у них стало светло. Подошли они к дверям флигеля, заглянули через щель в комнату: сидит юноша, лицо его словно драгоценный камень нефрит, осанка бесподобна, в жизни не встречали они такого! Госпожа Вэй вздохнула облегченно и проговорила:
— Когда появляется на свет совершенный муж{95}, появляется и единорог;{96} когда рождается красавица, рождается и герой!
Девушка застыдилась и убежала в дом. Зажгла светильник, прилегла на подушку и задремала. То ли во сне, то ли наяву является к ней ее отец и говорит: «Я привел к тебе твоего суженого, не растеряй то чувство, которое зародилось в твоей душе этой ночью. Красавец юноша ниспослан тебе самим Небом. Упустишь его — не воротишь вновь!» Отец берет ее за руку и выводит из дома. Она смотрит на небо. А там Желтый дракон, окутанный пятицветными облаками, поднимает голову и глядит на нее из глубин Семизвездья{97}. Она пугается и бежит в дом. Дракон хватает ее и тащит…
И тут она проснулась, — то был лишь сон! Она записала на стене все, что случилось с ней во сне, и начала декламировать стихи о ветре и луне{98}.
Сюн тем временем убрал флейту и вышел полюбоваться луной. Он прислушался — все молчало, ответа на его песню не было. Он вздохнул.
— Я разгадал песню, что пелась под комунго, а мою песню, песню моей флейты, не разгадал никто. Досадно!
И тут до него донесся нежный голос, читавший стихи о ветре и луне. Он приблизился к дому, открыл двери. В комнате тихо, горит светильник. Он вошел. Стены и створки дверей обтянуты шелком, на постели, отгороженной ширмой, лежит красавица девушка.
Она глядит в испуге на Сюна и прячется под одеяло. Сюн усаживается возле светильника и тихо говорит:
— Не пугайтесь. Я — ваш постоялец из флигеля. Услышал стихи о ветре и луне, подумал, что это, видно, сын хозяйки дома вдохновился ясной луной, и потому осмелился войти, чтобы разделить с ним вдохновение. А вот оказался в девичьих покоях! Простите мою ошибку.
Как поступить, что ответить гостю, думает девушка и говорит:
— Это я во всем виновата: растерялась, забыла о правилах приличия. Пожалуйста, не смотрите на меня.
Сюн улыбнулся.
— Если мотылек увидел красивый цветок, он полетит к нему даже сквозь огонь; если гусь увидел воду, он забудет об охотнике. Прошу вас, обратите ко мне свои светлые и чистые, как лед и снег, чувства и скрасьте мое одиночество.
Он хотел приблизиться к ней — и она испуганно проговорила, сдерживая слезы:
— Наверно, мы с вами были бы прекрасной парой: смелый юноша и красивая девушка. Но я думаю о своих предках, о девяти поколениях Чжанов, — если нарушу я родительскую волю, если нарушу шесть правил поведения{99}, то оскверню могилы предков. А тогда — позор мне и всему нашему роду. Тогда не жить мне на свете. Прошу вас, уйдите. Приходите завтра.
Сюн не двинулся с места.
— Верно все, что вы сказали. Однако мои чувства к вам позволяют мне забыть о правилах поведения, так что не стоит их и поминать. Конечно, есть люди, которые лазают через забор и подглядывают в щелку. Но есть и такие, которые поступают лишь по воле родительской и блюдут шесть правил поведения. Я человек бедный, род мой не так уж знатен — к чему мне эти шесть правил? Хорошая сваха, красивая девушка, веселая свадьба — вот и все мои правила!
Он придвинулся к девушке ближе. Разве можно остановить селезня, увидевшего утку, или феникса, устремившегося к подруге? Уж если в сердце зажглась любовь, от нее никуда не денешься…
Девушка глубоко вздохнула.
— А как же память предков, честь семьи?
Сюн усмехнулся.
— Я ведь тоже нарушаю священные устои. Без разрешения родителей сватаюсь к девушке — нарушаю нормы сыновней почтительности. Услышал песню под аккомпанемент комунго и ответил ей песней на флейте — вступил в недозволенную любовную связь. Но мы-то с вами знаем: встретились мы не по воле случая, само Небо послало меня к вам! А теперь я должен идти, уже кончилась ночь, миновала третья стража, и поют петухи.
Он встал и направился к дверям, но девушка удержала его.
— Не уходите, поговорите с моей матушкой, проведите с нами день, а завтра уж отправитесь в путь.
— Не могу, — ответил Сюн. — В чужом краю я оставил свою матушку, вот уже три года не виделся с ней. Я должен спешить.
— Тогда оставьте мне на память что-нибудь, в знак того, что вы вернетесь.
Сюн достал из-за пояса веер, написал на нем несколько строк и отдал девушке.
— Возьмите этот веер, пусть он будет залогом нашей новой встречи.
Девушка взяла веер и прочла, что написал Сюн:
Флейту к губам приблизил герой —
Отвечает стонущим струнам.
В девичьей обители ветер шальной
