дела, представленного адвокатам, видно, что шпики следили за свиданиями Абрама и Дени. Отмечено точно несколько свиданий, на которых они присутствовали. Я полагаю, что слежка велась, главным образом, за Абрамом. Если так же тщательно следили бы и за Дени, то арестов было бы ещё больше. Но пока основная сеть совершенно не задета и, несмотря на алармистские сообщения некоторых газет, нет основания полагать, что дело разрастётся». «Из посылаемых вырезок газет, вам станет ясно, – писал Кирхенштейн, – что удар полиции, в первую очередь, направлен против партии. Из провала наших людей стараются организовать широкую кампанию против партии и для того, чтобы получилось более внушительное впечатление, к этому делу стараются пристегнуть побольше народа. арестовывают партийцев и работников профдвижения, не имеющих никакого отношения к нам… С целью напугать обывателя был произведен обыск и в ЦК партии, с той же целью газеты пишут всякие небылицы про Креме. Из арестованных наших людей, как вам известно, более видную роль в партии играл только 37, 26-й же является рядовым членом партии.

Во вторую очередь провал будет использован против торгпредства, главным образом, против инженерного отдела, с целью доказать, что не может быть никакой экстерриториальности наших учреждений во Франции. Пока следствие ведётся с целью установления причастности обвиняемых к Инж[енерному]отделу (Масленникову, Попонину, Минову)».

Кремэ организовал многочисленную сеть информаторов в арсеналах, на военных складах, в портовых городах и типографии, выполнявшей заказы центров французской военной промышленности. Сеть Жана Кремэ была разветвлённой и эффективной, но не очень профессиональной в плане конспирации. В конечном итоге осведомлёнными оказалось слишком много людей, что не могло не таить в себе опасности провала. В апреле 1927 г. во Франции было арестовано около 100 человек. Однако суд признал виновными лишь восьмерых, из которых двое – сам Кремэ и его гражданская жена – успели выехать в СССР.

Остаётся ещё сказать несколько слов о поведении арестованных. Все, за исключением «Абрама», вели себя прекрасно. Необходимо здесь отметить, что «Дени» и «Абрам» были избиты. Наверно под впечатлением побоев, «Абрам» показал, что носил в инженерный отдел торпредства Масленникову какие-то материалы, которые получал от «Дени». За свою работу он получил известное вознаграждение в долларах. «Одним словом, он стал топить Дени». Только после переговоров с адвокатом, «Абрам» переменил свои показания, заявил, что «Дени» встретил случайно и никаких материалов не носил. Он отрицал также, что в момент ареста имел при себе какие-то документы. Посредством адвокатов удалось вполне согласовать показания «Абрама» и «Дени».

Узданский Стефан Лазаревич был осуждён к пяти годам тюремного заключения с содержанием в центральной тюрьме Пуасси. «На следствии и суде Узданский вёл себя стойко и нашей работы не раскрыл. Тюремные застенки отбывал в чрезвычайно тяжёлых условиях, в результате чего получил серьёзную психическую травму». «Бернштейн» был осуждён на 3 года.

Скандал, как и в Праге, был грандиозный. Наряду со ставшим уже привычным обвинением о связи советской разведки с представителями французской компартии присутствовало обвинение в том, что нити шпионажа ведут в советское представительство.

Вопрос внесения кардинальных корректив в организацию и ведение разведки, в том числе и военной, был поставлен на повестку дня.

В принятом 5 мая 1927 г. постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось: «Обязать ИККИ, ОГПУ и Разведупр в целях конспирации принять все меры к тому, чтобы товарищи, посылаемые этими организациями за границу по линии НКИД и НКТорга, в своей официальной работе не выделялись из общей массы сотрудников полпредств и торгпредств. Вместе с тем обязать НКИД обеспечить соответствующие условия для выполнения возложенных на этих товарищей специальных поручений от вышеназванных организаций». Эта была прелюдия к принятию более серьёзных решений.

Следствием публикации документов, захваченных во время налёта китайской полиции на советское полпредство в Пекине явилось постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 12 мая 1927 г., в котором, в частности, говорилось: «…г) Поручить комиссии в составе тт. Косиора, Ягоды, Литвинова и Берзина пересмотреть все инструкции НКИД, ИККИ, РВСР и ОГПУ по вопросу о порядке хранения архивов, рассылки и хранения шифровок и др. конспиративных материалов, посылаемых за границу в направлении максимального обеспечения конспирации… ж) Считать необходимым посылку специального человека в Китай с целью обеспечить уничтожение всех сколько-нибудь компрометирующих документов и предотвратить возможность провала остальных. Обязать ОГПУ выделить для этой цели ответственного работника, согласовав его кандидатуру с НКИД и Секретариатом ЦК…»

В тот же день, 12 мая, в помещениях общества «АРКОС Лимитед» и торговой делегации Советского Союза в Великобритании был произведен обыск, который, по утверждению английского правительства, «…окончательно доказал, что из дома № 49, расположенного на улице Мургейт, направлялись и осуществлялись как военный шпионаж, так и подрывная деятельность на всей территории Британской империи». «АРКОС Лимитед» – акционерное англо-русское кооперативное общество, через которое осуществлялась большая часть торговли СССР с Англией. Акционерами АРКОС были главным образом советские государственные организации. Полиция, по утверждению английской стороны, не обнаружила сколько-нибудь заметного разграничения комнат или функций между членами торговой делегации и сотрудниками «АРКОС».

Премьер-министр Великобритании Болдуин, выступая в палате общин 24 мая 1927 г. в ходе дебатов по вопросу англо-советских отношений, пространно ссылался на документы, захваченные английской полицией при налёте на помещения «АРКОС» и советского торгового представительства, а также на телеграммы, посланные и полученные советской дипломатической миссией в Лондоне.

27 мая министр иностранных дел Великобритании Чемберлен вручил советскому поверенному в делах Розенгольцу ноту о расторжении английским правительством торгового соглашения 1921 г. и о приостановлении дипломатических отношений между СССР и Великобританией.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 28 мая 1927 г. было знаковым. Оно было жёстким и однозначным в части использования представителями спецслужб и других международных организаций советских официальных представительств за рубежом в качестве «крыши». Предписывалось, в частности, следующее:

«а) Совершенно выделить из состава полпредств и торгпредств представительства ИНО ГПУ, Разведупра, Коминтерна, Профинтерна (Красный интернационал профсоюзов. – Авт.), МОПРа (Международная организация помощи борцам революции. – Авт.)…

в) Проверить состав представительств ИНО ГПУ, Разведупра, Коминтерна, Профинтерна, МОПРа.

г) Строжайше проверить состав сотрудников полпредств, торгпредств и прочих представительств за границей.

д) Безусловно отказаться от метода шифрпереписки телеграфом или радио по особо конспиративным вопросам. Завести систему конспиративных командировок и рассылки писем, каковые обязательно шифровать.

е) Отправителей конспиративных шифровок и писем обязать иметь специальные клички, запретив им подписываться собственным именем…

з) Ещё раз проверить архивы представительств с точки зрения строжайшей конспирации и абсолютного обеспечения от провалов».

Во исполнение Постановления Политбюро «относительно полного перевода всей нашей зарубежной работы на нелегальные рельсы» была создана комиссия под председательством члена Оргбюро ЦК ВКП(б) Кубяка Н. А., которой вменялось в обязанность рассмотреть возможность оставления на местах или отзыва действующих резидентов в основных странах.

В июле 1927 г.