Согласно историческим источникам, римский легион, потерпевший неудачу в бою, выстраивался в шеренгу, после чего с ним проводили «децимацию» путем казни каждого десятого солдата. Эффект от подобной «компьютерной атаки» я назвал «порнодецимацией».

ыПоскольку «порнодецимация» закончилась и виновных больше не нашли, поползли слухи, что грядут большие изменения в работе сотрудников, не работающих под дипломатическим прикрытием. Никаких уточнений из штаб-квартиры не поступало, но было ощущение, что для оперативников, служащих за границей, эти «изменения» повлекут за собой множество билетов в один конец обратно в США. Это было сюрреалистично: знать, что Конгресс выделил столько денег на нелегалов, работающих за границей, но при этом беспокоиться о том, когда произойдет неизбежное сокращение.

Для оценки сотрудников, работающих на местах, был назначен высокопоставленный руководитель. По слухам, она имела хорошие политические связи и пользовалась полной поддержкой высшего руководства ЦРУ, что давало ей возможность осуществить все задуманное. Во время одного из визитов в штаб-квартиру меня отправили в конференц-зал для беседы с ней и ее помощниками. По ходу нашего разговора она делала записи и явно решала, дать мне возможность остаться на работе в качестве сотрудника под глубоким легендированным прикрытием за границей, или нет.

Она казалась обычным начальником из Лэнгли, таким же компетентным, как и все остальные. На ней было простое фиолетовое платье, и она легкомысленно рассказывала о рассматриваемых ею положительных планах. Похоже, ей нравилось, что ее окружает свита подчиненных. Мое положение в ЦРУ было прочным, и я решил, что собеседование прошло хорошо.

*****

Через пару недель слухи и разговоры о переменах прекратились. Мы получили временную отсрочку. Оказалось, что этот высокопоставленный руководитель, проводивший со мной собеседование, была замужем за человеком, высокопоставленным дипломатом в Госдепартаменте, попавшим под подозрение в шпионаже в пользу правительства Тайваня. При обыске их дома, проведенном ФБР в сентябре 2004 года, было обнаружено более 3600 секретных документов Госдепа[73].

Руководитель знала, что ее муж забирает секретные документы из безопасного места в Госдепартаменте США и приносит их домой. ФБР также обнаружило секретные документы ЦРУ, которые она забирала из штаб-квартиры Управления[74].

Ее тихо сняли с должности и перевели в штат нового директора Национальной разведки Джона Негропонте, но ее мужу были предъявлены обвинения, и он признал себя виновным в трех менее тяжких преступлениях, связанных с его отношениями с Изабель Ченг, офицером тайваньской разведки. В конце концов, в январе 2007 года он был осужден и отправлен в тюрьму.

*****

В конце 2004 года к нам был назначен новый начальник, который приступил к определению и внедрению грядущих перемен, заявив, что будет проведена «реорганизация». Другими словами, некоторые сотрудники из программы разведки будут исключены.

Новый руководитель приказал всем нам прислать служебную записку с ответами на ряд вопросов и просьб, например: «Приведите пример вашего самого важного вклада в оперативную работу». В штаб-квартире должны были оценить эти ответы, чтобы, так сказать, отделить «звездно-полосатых» от «просто-полосатых». Большинство моих коллег, отчаянно не желая быть переведенными на другую должность, присылали длинные, унизительные ответы, которые мы стали называть письмами «Умоляйте о работе».

Я же отправил ответ, уместившийся в одну строчку: «В настоящее время я нахожусь в третьей подряд полномасштабной, успешной зарубежной командировке, чего никогда не делал ни один оперативник, работавший под неофициальным приурытием».

Еще до начала официальных реорганизаций штаб-квартира начала то тут, то там отбирать сотрудников. Мой коллега, носивший серьги, получил билет домой в один конец на должность в техасском отделении ЦРУ. Штаб-квартира также обвинила его в патологической лживости и измышлениях. Он выразил несогласие с этим и подал на Управление в суд.

В ходе своего рода мини-реорганизаций некоторые сотрудники получили билеты домой в один конец и стали руководителями в Лэнгли. Они помогали штаб-квартире выполнять грязную работу по «перестройке». Одним из них стал Мартин, мой старый друг по первому месту службы.

Когда он устроился на работу в штаб-квартире, я спросил:

— Что Центр ищет в этих письмах «Умоляйте о работе»?

— В Центре их даже не читают, — ответствовал он. — Штаб-квартира и так знает, кого выкинут из программы. Все, кого нужно перевести на другую должность, больны, ленивы или некомпетентны, а несколько хороших парней были выброшены, чтобы создать видимость обратного.

Штаб-квартира выдала билет в один конец обратно в каморки центрального аппарата примерно половине действующих оперативных сотрудников. «Отстойник» в штаб-квартире сразу же наполнился до краев, как и после чистки Эймса и Николсона. После более чем десятилетних заявлений Конгрессу о том, что мы прилагаем все усилия, чтобы уйти из посольств, и после того, как на это были потрачены миллиарды долларов, у нас стало за границей меньше сотрудников, работающих под неофициальным прикрытием, чем раньше.

*****

— Вот как это работает, Ишмаэль, — сообщил Мартин. — Руководители собираются в одной комнате в штаб-квартире со списком всех сотрудников. Там они по очереди перебирают имена и обсуждают каждого. Если сотрудник вроде бы справляется со своими обязанностями, и у него нет врагов среди присутствующих в комнате, руководители переходят к следующему имени.

Когда «перестройка» была более или менее завершена, штаб-квартира пригласила оставшихся вернуться в Лэнгли на конференцию. Оглядев своих коллег, я вынужден был признать, что это была гораздо более сильная группа, чем раньше, и гордился тем, что нахожусь вместе с этими людьми. Я также отметил отсутствие нескольких коллег, которые в прошлом громко хвастались своими достижениями.

Однако процесс был еще не завершен, и еще не одной голове предстояло покатиться на плахе. Никто не был уверен, что находится в полной безопасности. Сокращения продолжались, и в комнате витало напряжение.

По ночам руководитель нашей программы, общительный человек, засиживался допоздна за выпивкой в окружении подхалимов, пытавшихся спастись от грядущего сокращения, но это не сработало. В последующие недели многие из тех, кто пострадал от реорганизации, оказались теми самыми людьми, кто засиживался допоздна, отдавая дань боссу.

Я был почти уверен, что меня не переведут на другую должность, но хотел подстраховаться. В другом конце конференц-зала я увидел нашего шефа, который разговаривал с одним из подхалимов.

— Шеф! — произнес я, заполняя своим голосом всю комнату. — Я хотел бы поговорить с вами, когда у вас найдется минутка!

— Конечно, Ишмаэль, — сказал он и тут же прервал свой разговор.

Мы встретились в углу комнаты.

— У меня не так часто появляется возможность встретиться с вышестоящим начальством, — сказал я. — Мне просто хотелось сообщить вам о вещах, которые меня беспокоят. Я не думаю, что Управление достаточно агрессивно в достижении наших целей. Я знаю, где находятся наши объекты; я