— Ну как же мы обделаем дельце? — спрашивает.

Отвечаю, что должен знать сумму покупки и должен иметь срок, чтобы съездить в Харьков за «товаром». Пройдет три дня. Если сойдемся, то чтобы он приехал через три дня.

— А вы, — спрашивает, — не можете доставить мне товар в Новочеркасск?

— Не рискую сделать это. Отберем здесь, сделаем расчет. Доставлю товар на вокзал, внесу в вагон. Город Новочеркасск небольшой, движение малое, на меня обратят внимание, приехал какой-то человек с чемоданом к вам и прочее. А вы приедете в Ростов и домой возвратитесь с чемоданом — никто и внимания не обратит.

— Правда, правда, — отвечает, а сам горит, прибыль уже считает. Каторжный народ!

— Я и чемоданчик старый приготовлю, куплю подержанный. Сделаем все чисто-аккуратно. Ведь слежка может быть за мной здесь, и вы в стороне, а я в ответе. А как поезд ушел — вы вне подозрения.

— Правильно, правильно, — говорит.

Решил он на первый раз купить на 10 000 рублей, а затем надеется иметь со мной дело и в будущем.

— Главное, — говорю ему, — никто вас не обвинит. Продали вы скупщику старинных вещей, драгоценности. Получили с него следуемое деньгами вполне по виду хорошими, даже кассир банка признал деньги хорошими. В ответе буду я, Жуков, а не вы.

Уговорились, еще выпили и — до скорого свидания!

Приготовил ему бумажечки, обложив их, все как следует, уложил в мой чемодан, а другой, пустой, приготовил. Как условились, так он приехал в Ростов, а через полтора часа уходил вечерний поезд в Новочеркасск.

Вечер. Моя комната освещена не очень, но и не темно. Стал я считать на бумажке, сколько могу ему дать десяти- и пятирублевых, а трехрублевых сколько, мол, угодно. Подсчитывал, сколько мне получить. Тянул время. Торопит, гад, волнуется, все же страшно ему. Принес пустой чемодан и затем мой с заветным товаром. Тут надо действовать быстренько, ловко. Выбросил на кровать пачки и стал отбирать десятирублевые. Пачки показываю ему, а затем говорю:

— Чтобы вы не сомневались, сколько в каждой пачке денег, ежели угодно, развяжем одну, просчитаем, и вы по толщине пачки увидите, что правильно. Пятерок будет по двадцать, а трешниц в пачке тридцать три, на 99 рублей, и я вам додам по числу пачек по рублю.

Помялся, посмотрел на часы:

— Поспеем, пожалуй, — говорит, — развяжем одну.

Взял я будто первую попавшуюся пачечку пятирублевых, резанул веревочку, сорвал бандероль, отсчитали двадцать штук, вновь завязал наскоро, пригнал точно, хорошо и быстро уложил. Остальные бумажки уже не требовали такой проверки. Торопились, сосчитали, уложил ему всю порцию, додал недостающие рублики пятирублевками, запер чемодан, ключ отдал ему. Выпили посошок. Отдал он мне 10 000 рублей. Говорю ему:

— Я пойду вперед с чемоданом, а вы позади, будто и не со мной, идите себе и здесь, и на вокзале не торопясь, не показывая вида, что вы со мной. Купите себе билет второго класса, и я себе билет куплю, чтобы на случай несчастья видно было, что и я уезжал сам по себе.

Слушал он и говорит:

— Умнеющий вы человек, скажу вам, и как хорошо придумали все, ей-богу!

Ну, в дорогу. Пошел я с чемоданом вперед, он поодаль. Вышли на подъезд.

— Пойдем, говорю, до вокзала вместе, а там опять отдельненько.

Все это проделываю, чтобы он спокойно убрался и не подозревал, что обменяю чемодан с драгоценностями или сбегу. Доехали до вокзала, купили билеты. Пока шли в вагон, пробил первый звонок. Вошли во второй класс. Он сел у окна, я положил на сетку чемодан и сел наискось благодетеля. Были еще пассажиры. Я встал с места, достал папиросу, закуриваю. Второй звонок. Вошел жандарм, идет прямо ко мне:

— Здравствуй, Жуков, ехать собрался? Выходи. Где твои вещи? Чемодан твой бери.

Я молчу, а мой приятель прилип к скамье, морду скосило, не дышит, каторгу видит…

Жандарм к нему:

— Ваш чемодан?

— Н-н-н-нет!

Жандарм ко мне:

— Не валяй дурака, марш.

Взял он чемодан, пошли. Третий звонок, соскочили, поезд ушел. Жандарму «за выход» две сотенные. Взял я мой чемодан и покатил в гостиницу. Воображаю, какое счастье в первую минуту испытал спасшийся от жандарма жулик, хе-хе-хе! Подумайте, господин защитник! Какое удовольствие обработать такого мерзавца на порядочный капиталец, да-с. В гостиницу в таких случаях я не возвращаюсь, а еду домой в Харьков. Уехал в ту же ночь на случай, если покупатель сообразит или заподозрит и возвратится в Ростов узнать, в чем дело. Маклерок мой меня ожидал на вокзале. Я ему отдал чемодан, чтобы отправил в Новочеркасск для сдачи покупателю. Мне, значит, надо было ему всучить резаную бумагу, дабы в случае его жалобы я мог освободиться, потому, повторяю, как вам известно, преступления в этом нет. Не отдать купленной бумаги я считал для себя опасным на случай жалобы. Маклерок отправил чемодан через городскую станцию с доставкой адресату на дом. Сделал, значит, дельце и отдыхал. Но вышло не так. Обработанный тип, видно, с кем-то посовещался, когда получил чемодан и осмотрел фальшивки. Сам ли он понял или сведущий человечек надоумил, что его облапошили как жадного дурака и что большие деньги пропали, но он кинулся меня искать. Оказалось, что он поехал в Ростов, где обратился к жандармскому ротмистру с просьбой указать ему жандарма, который арестовал в поезде некоего Жукова, и что стало с арестованным? Ротмистр, справившись, когда это было и в каком поезде, объявил, что в этот день никто не был арестован и что фамилия Жуков не встречается в записях дежурных вахмистров. Тогда он попросил ротмистра вызвать жандармов, дежуривших в тот день, так как при нем в вагоне был арестован Жуков. Заинтересованный ротмистр навел справку и вызвал в кабинет четырех жандармов, бывших в тот день на вокзале. Ни один из них не был опознан, и все они заявили, что такого случая не было, что заявления или жалобы о задержании Жукова не было, иначе остался бы след о таком деле и распоряжение господина ротмистра о направлении дела.

Прошло месяца два с лишним, и я приехал вновь в Ростов, не знал, что «мой приятель» искал меня в Харькове и что за мной следят в Ростове. В день моего приезда ко мне явилась полиция, произвели обыск, нашли немного «моего товара», меня арестовали и в тот же день доставили к судебному следователю. Я, значит, спокоен, угощаю полицейских табачком. Принесли мне из трактира закусить. Уверен, что буду отпущен. Следователь — человек