Он был, однако, не рядовым колонистом, обрабатывающим землю для хлеба насущного, но образованным «фермером-джентльменом» и «землепашцем-философом», черпающим моральное и эстетическое удовлетворение от жизни на лоне природы. Ферма давала доход, и вскоре он получил возможность уделять время литературным занятиям и написал свои первые очерки.

Трудно представить, чтобы этот фермер-философ был настолько оторван от политической жизни страны, как фермер Джеймс в его книге, но, как видно, он тоже воспринял восстание американцев против британского гнета и начало Гражданской войны как трагический крах своего наполовину реального, наполовину дополненного воображением беспечального мира.

В 1779 году, оставив семью в Америке, он решает ехать во Францию, чтобы восстановить связь с родными, и, быть может, туда перебраться. После множества злоключений (англичане в Нью-Йорке заподозрили его в шпионаже и держали в военной тюрьме) он добрался к концу 1780 года до Лондона, где и продал издателю взятые им с собой «Письма американского фермера», которые были опубликованы в Лондоне в 1782 году.

В том же году Кревекер переезжает в Париж, где благодаря своим аристократическим связям становится вхож в литературные салоны столицы. В атмосфере уже определившейся победы американско-французских армий над англичанами и отчасти под эгидой французских друзей Франклина он получает известность как автор вышедших в Лондоне «Писем», готовит расширенный французский вариант своей книги и вскоре, как признанный знаток американских колоний, добивается должности французского консула в обретших уже независимость США. По прибытии в Нью-Йорк Кревекер, к ужасу своему, узнает, что дом его в ходе военных действий сожжен, жена умерла, семейство рассеяно. Таков был горький конец жизни и мечты Кревекера в роли американского фермера.

В течение следующих нескольких лет он деятельно исполнял свою должность французского консула в США. На протяжении 1780-х годов «Письма американского фермера» выдержали два французских издания, вышли в Германии, в Голландии и получили европейскую репутацию (из объявлений петербургских и московских книгопродавцев видно, что книга была известна и русским читателям)[10]. В 1790 году Кревекер навсегда покидает Америку. В 1801 году он еще раз выступает в печати уже по-французски, опубликовав в Париже трехтомное «Путешествие по Верхней Пенсильвании и штату Нью-Йорк», несколько хаотичный свод накопившихся у него сведений об Америке.

Почти через полтора века после первого выхода «Писем» в США увидели свет сохранившиеся в архиве семьи Кревекеров во Франции еще одиннадцать очерков и незавершенные драматические сцены под названием «Пейзажи», не включенные автором в книгу[11].

«Письма американского фермера» были написаны Кревекером, как указано им на титуле, «для сведения друга, живущего в Англии».

Хорошо известные слова Маркса, что США были «обетованной землей» для «миллионов безземельных Европы»[12], выражали вполне реальные обстоятельства эмиграции пауперизоввнпых крестьян и ремесленников из феодально-сословного Старого Света, мечтавших стать независимыми земледельцами га океаном. Такие важнейшие главы у Кревекера (составляющие почти треть его книги), как «О положении, чувствах и радостях американского фермера» и «Что такое нмсриканец?», собственно говоря, отражают эти реальные обстоятельства, но в сильно идеализированном автором виде.

«Здесь все ново, мирно и благодетельно», — сообщает «американский фермер» своему воображаемому европейскому адресату. «Война никогда не опустошала наши поля, вера наша не угнетает земледельцев, нам чужды феодальные учреждения… Законы наши просты и справедливы; мы — народ земледельцев, земледелие наше ничем не ограничено, и потому все вокруг цветет и преуспевает». И далее: «Когда европеец приезжает в Америку, его намерения и взгляды кажутся узкими… Но… уже с первыми глотками нашего воздуха он начинает строить планы и замышлять предприятия, о которых у себя на родине не смел бы и мечтать». Кревекер иллюстрирует эти слова во вставной новелле «Повесть об Эндрю, шотландце с Гебридских островов» — истории нищего иммигранта, который при братской помощи и общем доброжелательстве приехавших до него колонистов превращается из забитого бедняка в независимого американского фермера.

Даже Джордж Вашингтон, ознакомившись с «Письмами» Кревекера, нашел, что тот «приукрашивает» американскую жизнь.

С точки зрения историка здесь замалчиваются наиболее мрачные стороны эмиграции. В сильно смягченном виде представлены и чрезвычайные трудности, которые ждали крестьянина при освоении целины и обзаведении хозяйством. Сохранилось свидетельство, что партия переселенцев из Франции, вдохновлявшаяся в своем решении ехать за океан «Письмами» Кревекера, тяжко бедствовала и частью нашла свою гибель в непроходимых чащах Огайо.

При том не следует недооценивать конкретные наблюдения автора, касающиеся образа жизни, обычаев, нравов в американских колониях.

Показывая предприимчивость и кипучую энергию американского фермера, Кревекер говорит об индивидуализме и собственничестве как могучих стимулах его трудолюбия и в числе его характерных черт называет эгоизм и «сутяжничество». Неумеренно превознося добродетели квакеров (что делает также Рейналь, но чего избегает, заметим, отлично знакомый с квакерским обиходом Франклин), Кревекер все же не забывает сказать об их «аппетите к коммерции». Он также говорит о разнузданности признающих лишь право сильного пионеров на американской «границе».

Бесспорный историко-бытовой интерес представляют пять глав (письма IV–VIII), посвященных жизни и профессиональным занятиям американцев, населивших острова у берегов Массачусетса, Нантакет и Мартас-Винъярд. И здесь присутствует общая идеализирующая тенденция, но вместе с тем отчетливо сказываются демократические воззрения автора: труд и простота нравов обеспечивают, по его мнению, здоровый социальный климат в этих приморских селениях. На подобных примерах автор демонстрирует свой общий тезис, что человек — плод воспитывающих его обстоятельств: «Нас всех создает не что иное, как воздух, которым мы дышим… правительство, которому мы подвластны… и род наших занятий».

Независимость, смелость и чувство собственного достоинства массачусетских китобоев описаны у Кревекера с неподдельным восторгом. Изображение опасной морской охоты и классификация добываемых нантакетскими моряками китов как бы предшествует «Моби Дику» у Мелвилла.

Обращаясь к вопросу о рабстве, Кревекер клеймит беспощадную эксплуатацию негров на Юге и в IX письме, посвященном Чарльстону, рисует страшную казнь негра-раба, восставшего против надсмотрщика. Но он довольно терпим к рабству негров на Севере (фермер Джеймс, от лица которого ведется рассказ, владеет невольниками), при условии, что невольник сыт, обут и одет и не подвергается жестокому обращению.

В одном из последних писем Кревекер выводит некоего путешествующего «русского джентльмена И—на А—ча», который навещает знаменитого американского ботаника-квакера Джона Бертрама и беседует с ним о положении крепостного крестьянства в Российской империи. Заметим, что Кревекер еще дважды выводит в своих произведениях образованных русских людей, путешествующих в английских колониях в Америке[13].

Значительное место в «Письмах американского фермера» занимает изображение американской природы, лесов и полей, деревьев, цветов, животных. Автор выступает на этих страницах как одаренный художник-натуралист.

«Письма американского