– Когда сам перестанешь отправляться к иракцам, тогда и я подумаю! А то я слышала, что ты уже заходишь к ним в окопы!

– Я только забираю их флаги! – улыбаясь, нарочито возмутился он.

– Все же! Это очень опасно! Рахим, прошу тебя, будь осторожен… Да хранит тебя Всевышний, – обнимая брата, сказала я.

Все во внешности Рахима говорило о том, что он дитя, рожденное среди гор: его сильное телосложение, ружье, мужской платок, свисающий с плеч, пыльные и потрепанные курдские брюки.

– Да хранит тебя Аллах… – прошептала я, глядя вслед брату. – Лучше мне самой умереть, чем узнать о твоей гибели…

С самых первых дней войны Рахима не было дома, и мне так хотелось, чтобы он остался у нас подольше. Так сильно я истосковалась по нему и так искренне хотела вдоволь наговориться. Но вот уже 8 лет его домом были степи, а наша мать вынуждена была изо дня в день ждать своих сыновей, пребывая в изнуряющей душу разлуке.

Глава 11

В июле 1988 года, когда по радио объявили о принятии 598-й резолюции ООН, провозгласившей прекращение вооруженных действий между Ираном и Ираком, я обедала на кухне. Все жители Гурсефида тут же заполнили улицы, повсюду раздавались поздравления и радостные крики. Некоторые молча стояли и наблюдали за происходящим, другие проливали слезы и не могли найти слов, чтобы описать то чувство, которое в эти минуты их переполняло.

– Разве ты не счастлива, Фаранг? – спросил меня Алимардан.

«Я бы очень хотела, чтобы Рахим был здесь с нами и объяснил, что происходит», – помедлив, подумала тогда я. Что на самом деле означает принятие этой 598-й резолюции? О чем она свидетельствует? 598… Разве это число чем-то отличается от любых других?

Через некоторое время Рахим вместе с несколькими сослуживцами приехал к нам в город, и мне не терпелось задать ему все вопросы, которые накопились у меня в голове.

– Рахим, что это за 598-я резолюция? Что это за число? Война действительно закончилась? Кто победил? – осыпала я его вопросами.

– Фарангис, забудь о самом числе 598! Знай лишь, что война и вправду закончилась!

– Мы так достойно сражались… Мы ведь их всех сокрушили?

Ничего не ответив, Рахим сел на землю, погрузился в свои мысли и, утирая слезы, напевал военную песню о своих погибших друзьях-солдатах. Растроганная пением брата, я присела рядом с ним и тоже стала тихо плакать, больше не требуя с него ответов ни на какие вопросы.

Спустя несколько дней, когда Сохейла и Рахман играли во дворе, до меня донесся рокот приближающегося трактора. Выглянув из окна, я увидела Алимардана, который на арендованном в другом селении тракторе ехал в направлении нашего дома с многочисленными мешками пшеницы и продуктов.

– Машалла! Как я вижу, у тебя очень много подарков! – улыбаясь, крикнула я.

– Фаранг, лучше помоги мне спустить все это! – смеясь, ответил Алимардан, весь покрытый пылью.

Закатав рукава и подняв подол платья, я принялась помогать мужу. Хоть мешки с пшеницей и были довольно тяжелыми, для меня носить их не представляло большого труда. Мешок за мешком, хватаясь за узелки с обеих сторон, мы складывали их во дворе.

– Алимардан, ты уже очень устал! – обратилась я к мужу через некоторое время. – Чай готов, пойди отдохни, а я закончу все сама.

Когда я занесла все оставшиеся мешки, Алимардан сказал:

– Мне нужно вернуться за другими мешками.

– Если хочешь, я поеду с тобой. Помогу тебе все загрузить в машину.

– Нет, я сам все загружу. Спасибо тебе за помощь.

– А что из этого принадлежит нам?

– Половина наша!

– Господи, слава Тебе! – обрадовалась я.

Повязав голову мокрым платком, Алимардан вновь сел за руль трактора.

– Будь осторожен в дороге!

Подумав о том, как сильно устанет муж в конце дня, мне захотелось приготовить что-то особенное, чтобы сделать ему приятное. Вспомнив о курице, я побежала на кухню и достала ее из холодильника, решив сделать любимейший всеми плов, аромат которого вскоре наполнил весь дом.

– Мама, что мы сегодня будем есть на ужин? – раздались голоса детей, почуявших манящий запах.

– Рис с курицей.

– Ура!

– А когда мы сможем поесть?

– Скоро все будет готово. Пока идите поиграйте немного во дворе.

Не успела я проводить детей, как вдруг услышала до боли знакомый шум с улицы. Подойдя к двери, я обомлела и застыла на месте, увидев колонну иранских танков, возвращавшихся с поля боя.

– Разойдитесь! Будьте осторожны! – кричали солдаты из люков.

«Неужели мы проиграли? – с дрожью в теле подумала я, посмотрев на одного из солдат с надломленной палкой в руках. – Неужели наши войска устали от войны и теперь, испытав поражение, отзываются обратно?».

Войска и вправду выглядели ужасно. Раненые и с ног до головы покрытые пылью и грязью солдаты бежали изо всех сил.

– Бегите отсюда! Поторопитесь! – кричали они, приблизившись к Гурсефиду. – Скоро здесь будут враги! За нами идут враги!

«Как? Куда нам бежать? – в смятении думала я. – Разве война не закончилась? Иракцы снова напали на нас? Мужа ведь нет дома… Что мне одной делать с двумя детьми?».

В панике подбежав к одному из солдат, я спросила:

– Брат, что случилось? Что нам делать?

– Убегать! Прямо сейчас! Не оставайся здесь! – кричал он вне себя. – Ради того, чтобы защитить свою собственную честь, беги! Иракцы напали на нас, заручившись поддержкой местных сил, поддерживающих власть Саддама.

Вокруг снова начался хаос, от которого я так быстро успела отвыкнуть. Не медля и минуты, испуганные жители Гурсефида бежали в сторону Гилянгарба, поднимая за собой тучи пыли. Не успели все обрадоваться вести о прекращении войны, как мы снова вынуждены были бежать.

Я обернулась и посмотрела сначала на свой дом, перед которым стояли испуганные и плачущие Рахман и Сохейла, затем на трассу.

«Что делать? – в ужасе размышляла я, пытаясь собраться мыслями. – Куда бежать? Что с моими родителями, братьями с сестрами? Где мой муж? Лучше я останусь здесь… Что может случиться?».

– Сестра, почему ты все еще стоишь здесь? – окликнул меня один из солдат. – Тебе надо бежать!

– Вы убегаете и оставляете простых жителей без помощи?! Не уходите! Остановитесь!

С просьбами и криками остановиться я выбежала к танкам, размахивая руками.

– Остановитесь! Защитите нас! Не убегайте!

Ко мне присоединились и другие люди, но все наши старания были тщетны. Видя полную убежденность солдат и собственными глазами убедившись в том, что ситуация действительно вышла из-под контроля, присоединившиеся ко мне люди тоже стали разбегаться.

– Фарангис, беги! – закричала мне соседка Кешвар. –