Народ разделся на группы – одна часть стала разводить костры и варить уху, другая часть, кто желал, ставили палатки. Было очень жарко – последние осенние жаркие денёчки. Я начал себе ставить колышки для марлевого полога от комаров, а на гальку нарубил елового лапника и положил спальный мешок. Натянуть же полог на готовые колья было делом нескольких минут. Водители и их помощники решили вообще спать на платформе амфибий, рядом с тёплыми двигателями. Во время этой береговой суеты все вдруг начали ощущать появление какого-то нового, очень неприятного фактора – комаров. Стало казаться, что они только и ждали нашего появления и слетелись со всех окрестностей. Наверное, это было ошибочное мнение. Плотность их и в других местах была не меньшей. Просто во время езды на открытых машинах, да ещё по акватории реки, их просто сдувало от нас ветром.

Через час уже было готово несколько вёдер с ухой, но повара сказали, что с комарами они сделать ничего не могут, и пусть с ними борется каждый едок в своей тарелке. За эти пару часов, что мы уже провели на косе, от беспрерывной борьбы с комарами у меня, да и некоторых других, совершенно исчезло чувство голода. Никакие репелленты не помогали – хотелось поскорее залезть под полог. Уж там-то, я точно знал, эти твари меня не достанут. Но надо было перед этим хоть немного перекусить. Я глянул в ведро с ухой – сверху плавал толстый слой комаров, и они беспрерывно прибывали. Залетали сверху, видимо, от дыма теряли сознание и пачками падали в ведро. Уху я есть не стал, налил кружку чая и попил с галетами. По крайней мере, из чая их можно было легче удалить. Всем налили по полстаканчика вина, и народ начал закусывать ухой. Некоторые ели, даже не вычищая из неё комаров. Одной из главных моих задач было не допустить бесконтрольного провоза и употребления в пути спиртного, с чем я успешно справился. Иначе в такой дороге, да на воде, можно было получить любую беду.

После ужина народ начал устраиваться на ночлег. Я подоткнул полог с одного бока под мешок, быстро забрался под него и подоткнул вторую сторону. Теперь надо было выбить всех комаров, которые попали вовнутрь во время установки. Эта операция у меня заняла целый час. После успокоился и хотел уже засыпать, как почувствовал укусы и жужжание. Опять начал искать, нашёл и опять залёг. Через полчаса – повторение истории. Опять начал их искать и выбивать. Время идёт, а сна нет. За пологом же, снаружи, вообще сплошной звон от комаров. Недалеко от меня кто-то тоже лежал под пологом. Я глянул на него и ужаснулся – все складки полога были набиты сплошными чёрными лентами из многослойно сидящих комаров. Такого не было даже на р. Кемпаж, в царстве болот, в июле.

Уснуть я так и не смог, потому что под полог непрерывно откуда-то попадали комары. Около 4-х часов утра вдруг взревел двигатель стоявшей метрах в 10 от меня амфибии, потом включилась скорость, и машина задом двинулась к реке. Я тотчас выскочил из-под полога и пошёл к машине узнать, в чём дело. Водитель с помощником объяснили мне, что комары совершенно не дают уснуть, хотя и расположились они вблизи двигателя, откуда шли, казалось бы, неприятные для комаров запахи. Тут начали подходить и другие, услышавшие шум дизеля. Посовещавшись, решили попить чаю и двигать по реке дальше вверх – комаров на ней во время езды почти не ощущалось. Полог я снял и уже дорогой решил его внимательно рассмотреть на предмет целостности. При внимательном осмотре обнаружил в нём небольшую дырочку размером меньше булавочной головки. Вот через неё-то и поступали постоянно комары.

У меня было ещё часа два времени для того, чтобы немного поспать – русло реки здесь было нам хорошо известно, т. к. впереди был известковый карьер, и там стояла буровая. Эту пару часов я, да и другие люди, крепко проспали на площадках идущих амфибий. Но за карьером мне надо было отслеживать путь, отмечать пройденные речушки, сверять их с топографическим планшетом. Это оказалось совсем не так просто, как думалось, глядя на карту. Ведь в устьях этих речушек не стояли таблички с их названием, да раньше никто здесь и не бывал. Приходилось сверять истинный рельеф местности с картой и только таким путём опознавать притоки. Ошибиться и свернуть в другой приток было нельзя, т. к. это привело бы к большим дополнительным затратам и потере времени.

Наконец, где-то после обеда мы стали приближаться к нашей речушке – правому притоку Ятрии. Сама Ятрия уже сильно обмелела и сузилась – шли практически только на гусеницах. Наконец, свернули в нужный нам приток. Совершенно неожиданно он оказался узкий, но глубокий, с водой цвета среднезаваренного грузинского чая. Прошли на винтах несколько километров, и тут пошли частые песчано-галечные косы, что облегчило дальнейший путь. В конце маршрута работала бригада плотников и буровиков, которых забросили неделей раньше вертолётом. К вечеру прибыли на место. Нашли хороший выезд на берег и подъехали к базовому лагерю. Ночь под отремонтированным пологом прошла нормально, и утром пошла рутинная работа – разгрузка, подтаскивание бурового агрегата к месту монтажа и т. д. Попробовал покидать блесну в эту речушку – была очень мощная поклёвка, но не успел подсечь. Рабочие мне сказали, что здесь они иногда ловили крупных тайменей, но мой выход оказался безрезультатным. Может быть, мы их всех распугали шумом винтов и гусениц, а, может, надо было отойти подальше, но у меня не было времени.

Как показал дальнейший опыт работы, снабжение по реке амфибиями К-61 полностью себя оправдало. Машины оказались надёжными и ходили только в паре. Надо сказать, что в армии тоже заметили положительные качества этих машин, и сегодня они до сих пор стоят на вооружении. Однако, последний рейс в октябре месяце закончился для одной из них неудачно – во время движения сорвало зубья конического хвостовика главной передачи. Вторая машина на буксире вытащила её на большую песчаную косу, и все уехали на первой. Это произошло примерно в 40 километрах, не доезжая до известкового карьера, и в 10 километрах от зимней дороги. Деталь на обратном пути демонтировали и привезли с собой.

Запросили геологическое управление и оттуда ответили, что ждать придётся долго. Но мы