И я рад, что когда-то принял решение получать профессиональное актёрское образование. Потому что только на одним эмоциональном экспромте всю жизнь вывозить не получится. Нужно изучать актёрские техники, законы разных жанров, нарабатывать опыт в разных ролях и ипостасях, познавать и прокачивать своё тело и свой голос, чтобы, когда это необходимо, надеяться не на своевременное включение эмоции, а опираться на твёрдую базу фундаментальных знаний и навыков.

Конечно, можно вспомнить сейчас истории успешного успеха актёров, у которых не было и нет профильного образования. Но моё мнение по этому поводу такое: во-первых, таких актёров не так уж и много. Среди тех, кого можно назвать талантливым профессионалом с большой буквы подавляющее большинство всё-таки будет хотя бы с актёрскими колледжами за плечами.

Во-вторых, есть такая систематическая ошибка выжившего, когда мы для оценки ситуации оцениваем только успешную группу, забывая, что тех, у кого не получилось, гораздо больше. Профессия актёра – одна из самых жестоких по отношению к тем, кто ею владеет. Талантливых людей, у которых есть какие-то задатки к артистической карьере, десятки тысяч, а то и сотни и, возможно, миллионы. Все ли они достигнут успеха? Точно нет. Стоит ли рассчитывать только на талант, опираясь на примеры известных актёров без образования? Однозначно не стоит.

Даже если вам в итоге будет не близка какая-то определенная актёрская школа, чтобы вносить в игру свои личные революционные правки, вы изначально должны знать ту систему, которую собираетесь изменять. Разве не логично? Чтобы что-то поменять, это «что-то» надо сначала изучить.

Любой талант – это алмаз, который нуждается в огранке опытного ювелира. Конечно, найдутся и ценители алмаза, и применение для камня без дополнительных манипуляций мастера тоже отыскать получится. Но когда к перспективному образцу приложил руку специалист, то шансов на то, что такой алмаз притягательно заблистает всеми гранями под светом софитов, намного больше.

Дело за малым – найти того мастера, чья техника подойдет именно для огранки вашего таланта. Ведь если говорить об актёрских школах, то даже те, что есть в Москве, сильно между собой отличаются.

Сейчас я уже понимаю, что не просто так запал мне в душу Щукинский институт во время первых консультаций перед поступлением. Ведь те традиции, которые бережно хранит уже больше 100 лет вахтанговская актёрская школа, прививались мне в моей самой первой театральной студии в городе Орехово-Зуево. И дух свободы, дух студийности и профессионального братства ещё в двенадцать лет отозвался в моём сердце. Заставлять меня заниматься в театральной студии не нужно было никогда. Бабушкина мухобойка сделала своё дело – я научился играть на фортепиано, а уже в театр бежал без дополнительной физической мотивации.

Ещё я понял, что в колледже Табакова, опыт учёбы в котором значительно повлиял на моё восприятие актёрского образования, всё было сложно и тяжело просто потому, что та школа не очень подходила под мой дух творческой свободы и коллективизма. Ту свободу, которую нам невольно предоставили в колледже в подростковом возрасте, сыграла злую шутку – мы в итоге занимались самостоятельными изысканиями, когда так сильно нуждались в подсказках и сопровождении педагогов. В итоге и как курс мы не смогли достойно объединиться. По крайней мере, я очень явственно ощущал угнетающую отчуждённость между всеми студентами.

И всё то, чего мне не хватало в колледже, я обрёл в театральном институте имени Бориса Щукина. Подростком я не мог обличить свои ценности в слова, но сейчас-то понимаю – я всегда искал не просто дух свободы, а ещё и дух студийности!

Не знаю почему, на какое-то время я стал смотреть в противоположную театру сторону, забыв, насколько этот мир искусства мне был близок. Но как бы я ни отворачивался от театра, все дороги меня вернули на сцену. Домой.

После окончания «Гнесинки» я далеко не сразу взял в расчёт свой опыт в театральной студии. Почему? Вопрос хороший, но ответа однозначного нет. Зато сейчас есть твёрдое понимание: я же ведь – театральный! Уже тогда, в студии в Орехово-Зуево, я получал достойное образование и принимал участие в постановках, которые всегда отмечались на всех фестивалях, куда мы заявлялись. Получается, что театр во мне, а я – в театре уже 13 лет! Это же больше половины прожитой на текущий момент моей жизни. Когда я это осознал, будучи уже студентом щукинского института, то сей факт стал для меня волнующим откровением.

Всё-таки очень полезно иногда не только бежать вперёд навстречу будущему, новому дню и новым возможностями, но и оглянуться назад и просмотреть тот путь, что ты уже прошёл.

Вот прямо сейчас, когда я нахожусь в процессе рассказа о моей учёбе в театральном институте, я вновь прихожу к мысли, что мог выложиться в «Щуке» гораздо больше. Я понимаю, что бессмысленные разборки и собрания в студии были пустой тратой времени, на которую я сам бездумно подписался, став заложником собственных иллюзорных надежд. А в это самое время в «Щуке» было открыто множество дверей в актёрское будущее. Я многое не попробовал, хотя возможности были. Об этом жалею. Но тут же вспоминаю, что у меня было и большое количество успешных выступлений в стенах родного института.

Меня часто отмечали во время показов и студенческих мероприятий. Вотум доверия мне был выдан уже в самом начале первого курса после того, как я феерически выступил на дне рождения института, солируя среди четверокурсников в вокальной юмореске.

А когда пришло время педагогических отрывков, что ознаменовало окончание актёрской полуторагодовой школы, то наступил буквально мой «звёздный» час.

Мне очень повезло с педагогами, которых мне дали для постановки этих отрывков. Хотя «повезло» не совсем верное определение – педагоги тебе достаются не случайным образом. Все полтора года актёрской школы мастер курса внимательно наблюдает за всеми студентами, чтобы определить потом – кому какой педагогический отрывок лучше дать и к каким педагогам отправить. Кому-то дают роли на сопротивление, кому-то, уже успевшему пробиться за время этюдов и прочих выступлений, дают роли,