Прага, 2023 год

По приезде из Анцио в Сербии не изменилось ничего: все также мутным маревом стоит воздух на «немецкой» улице, звенит тишина, нарушаемая, может быть, падением первых листьев с редких деревьев, перебирается через ограду в поисках приключений белый кот.

А сейчас я уже еду в Будапешт встречаться с Машей и Ликой – в зеленом бусе, нашпигованном студентами и их рюкзаками. Внутри пахнет пылью, прохладно, белый луч делит салон буса пополам. Играет радио, кто-то смеется тюленем, кто-то говорит с набитым ртом, женщина с сальной макушкой крутится в проходе: перекладывает вещи с левой верхней полки на правую. Отворачиваюсь к окну. Домишки с покрытыми мхом черепичными крышами, к ним жмутся кучки плодовых деревьев, пруд, утонувшее в нем небо, заправка, белые всполохи облаков, птицы, разрезающие их и исчезающие в еще насыщенно-зеленой стене леса. Серые мертвые остова деревьев, погибших на торфяниках, а вот и жирная черная земля, поглотившая все это – хорошо, что от нас она огорожена белыми палками забора.

Бус наматывает гладкое дорожное полотно на пухлые серые колеса. Зашуршала рядом моя попутчица – достала из рюкзака бурек, кажется, с мясом, завернутый в бумажную салфетку. Развернула и задвигала челюстями, наклонившись над этим самым рюкзаком, крошки посыпались внутрь, как перхоть. Я клацнула замком сумки и полезла искать наушники.

Тем временем пейзаж стал более анималистичным: на лугах рассыпаны овечки, кони меланхолично наклоняются в загонах к жухлой траве, кругом какие-то ангары и теплицы. Сквозь луг блестящей черной змеей пробирается кошка. Вдруг все стало как-то более убрано, что ли, и острее чувствуется осень: рулеты сена лежат на буклированной поверхности газонов, рядом стоят желтые, частично желтые или совсем не тронутые желтизной деревья. Я почувствовала, что граница близко. И правда, скоро мы остановились и стали ждать паспортного контроля. Я начала читать от скуки. Пятьдесят страниц спустя заподозрила неладное. Оказалось, что очередь продвинулась всего на пару автобусных корпусов.

Спустя еще тридцать две страницы я заерзала. На границу с обеих сторон закладывался всего час, а прошло уже около полутора. Опаздываем, а мне нужно успеть на пересадку до Праги.

Ноги не просто затекли, а одеревенели, кондиционер надул в правое ухо, когда, наконец, случилось: позвали на паспортный контроль. Мы прошли его весьма быстро, но опаздывали уже на два часа, когда бус притормозил у кафе.

– Какое кафе? Мы уже очень опаздываем! – громко зашептала на русском языке девушка с места за моей спиной.

«Не можешь остановить безумие, примкни к нему», – так подумала я, пристраиваясь в конец очереди за кофе и местной шаурмой (гирос).

– Что для вас? – улыбаясь, спросил меня энергичный загорелый кассир.

– Черный кофе, пожалуйста.

– Я приготовлю вам такой горячий кофе! Что вы не будете спать три дня!

– Вот это да… Спасибо! – по правде говоря, пить такой кофе я бы не стала.

Наверное, подумал, что я еду на вечеринки.

– Откуда вы?

– Из Москвы, – просто ответила я.

– Ого! Я обожаю Москву, я обожаю Россию! – он схватил меня за руку и энергично ее потряс.

– Да? Очень приятно это слышать!

– Я говорю правду! – он высунулся из своего оконца почти по пояс и махнул на флаги на парковке у стоянки автобусов.

– Вот смотрите! Эти флаги! Флаг посередине – его купил я! Это флаг России. Но они повесили его неправильно, вверх ногами!

– Да, я вижу…

– Я каждый день им говорю: идиоты, что вы наделали, этот флаг должен висеть наоборот…

– Они [кто «они», я, конечно, не знала], наверное, подумали, что это сербский флаг?

– Да, так и было! Но они ошиблись! Я очень люблю Россию, это моя любимая страна.

Я улыбалась и кивала, спросила, был ли он в России, ответил, что не был, но обязательно побывает, и не дал мне заплатить за заказ: «Вы мой гость».

Я еще какое-то время постояла на парковке и вернулась в бус.

Мы собрались было ехать, как вдруг обнаружилась пропажа некой Капустиной Карины. Ею оказалась возмущавшаяся нашим поздним прибытием девушка, которая, видимо, тоже вошла во вкус медленной жизни и гедонизма, потому что возвращалась она с промасленными пакетами с едой. Наконец, тронулись. Я снова прилипла к окну.

Сухостойный мертвый лес, чистенький лес, будто из-за него сейчас покажется гольф-поле с красными игрушечными машинками. Мы не раз ездили по такой дороге в Москве с моей подружкой Женей – тогда, когда я была счастлива, но еще не знала об этом. Наверное, Женя – это та, кем хотела бы быть я. Я не знаю человека более разностороннего: человека, который работает на трех работах, параллельно получает второе высшее образование и при этом своими руками делает ремонт. Предположим, таких людей много, особенно в России. Даже я, может быть, могла бы устроиться еще на две работы. Но есть одна недостижимая для меня высота: Женя никогда не жалуется. Даже когда мы опоздали на подъемник и застряли в горах, я не слышала от нее слов «Я устала». Когда Женя устает, она смеется.

Кстати, на днях она написала, что купила на Авито четыре стеллажа за 20 тысяч рублей для клиента, которому делает интерьер. Ездила за ними на какой-то склад. По легенде продавца, они якобы стояли в каком-то офисе ушедшей из России компании. Стеллажи были, мягко говоря, не в моем вкусе: какие-то металлические трубки с черными глянцевыми панелями. В видео какого-то дизайнера интерьера я, кстати, видела, что глянцевые панели в интерьере – это дурной вкус. Но не в случае Жени: ее стеллажи оказались какого-то редкого и ценного бренда с историей, и она перепродала их за 400 тысяч рублей.

В общем, когда я доехала до Будапешта, настроение совсем испортилось. Вынув из брюха автобуса чемодан (все сама, без всяких мужчин, это Европа, и тут настоящее равноправие), я покатила на поиски Марии. Ее спину я увидела, спускаясь