– (Поспешно прерывает его) Коль уж заговорили про нападение, говорят, в «Олдбое» предостаточно весьма жестоких сцен. Вам это настолько нравится?

– Мне это гораздо интереснее, чем когда мужчина встречает женщину, а потом они расстаются. Что, какие-то претензии? Вот некий режиссер-романтик Хо…

– (Снова перебивает) До каких пор вы планируете снимать настолько жестокое кино? Вы совсем не уверены в своих силах для работы в жанре, к примеру, романтической комедии?

– Ах, вы имеете в виду что-то вроде «Пожалуйста, научи меня английскому»[226] версии Пак Чханука? Мол, режиссер, всегда снимавший агрессивные жестокие фильмы, внезапно решает резко сменить направление? Ах, похоже, вы совсем не в курсе… Вообще-то, я уже снял одну комедию, пусть и не очень романтичную. Ее называют «Полным освоением непальского языка», «Славой нации», а порой – «Великой горой». Речь идет о «Верьте или нет: случай Чандры» (Never ending Peace and Love), одном из эпизодов киноальманаха «Шесть взглядов» («Если бы вы были мной»). Кстати, чтобы не было недоразумений, хочу уточнить: это не взгляд шести псов, а взгляды шести режиссеров[227]. Премьера состоится 14-го числа этого месяца. Мы сняли как хотели, смотрите тоже как хотите! Главные фильмы главных режиссеров, эксклюзивным дистрибьютером выступит легендарная компания Chungeorahm Film, прокатчик «Истории двух сестер». Оригинальный киноальманах, подобный роскошному шведскому столу, – одно удовольствие от возможностей выбора. Получите удовольствие от просмотра, билеты можно приобрести…

– (Молча вытирает слюну с лица) Вы закончили?

– Я имею в виду, что «Олдбой» не особо жесто… Ну, да, есть некоторые сцены насилия… В любом случае я хотел сказать, что это не такой уж жестокий фильм. Во время спецпоказов я наблюдаю, герой только собрался что-то сделать – и некоторые дамы тут же начинают закрывать глаза руками. Но знаете, это совершенно ненужное поведение. Вы же зря упускаете великолепную актерскую игру. Этот фильм, по крайней мере с визуальной точки зрения, вовсе не является жестоким. Да, конечно, понимаю, что вы обожглись на «Сочувствии господину Месть» и потеряли доверие, более того, мне неловко перед вами. Но я хотел бы успокоить тех, кто боится смотреть «Олдбоя», думая, что в нем будет слишком много сцен насилия. Я, Пак Чханук, внутренне переродился. Создание «Сочувствия господину Месть» – это ведь не преступление, дайте и мне шанс измениться! В «Олдбое» есть одна реплика, очень точно отражающая мои чувства: «Даже если я режиссер хуже зверя, разве я не имею права на нормальную жизнь»?

– И как же вы, господин режиссер, который хуже зверя, нормально ладили с актерами?

– Ах, да вы не слышали о скандале с мисс Кан Хэджон… Ох, как же мы тогда намучились с желтой прессой… Как это было на самом деле…

– (Резко обрывает.) Чхве Минщик – какой он актер?

– Вообще-то, моя история интересная… (Не встречает никакой реакции.) Чхве сонбэ[228]? Даже не знаю… Его лицо – само по себе настоящий спектакль. В каком-то смысле «Олдбой» можно рассматривать как галерею, выставляющую внешность Чхве Минщика со всех сторон.

– Чем отличается Чхве Минщик от Сон Канхо?

– Канхо – типаж Де Ниро, а Чхве сонбэ – Пачино.

– А если подробнее?

– Понимайте по своему разумению. К чему эти сравнения между двумя деятелями искусства? Вот что я хочу сказать про актера Чхве Минщика: кто еще, кроме него, с такой прической не будет выглядеть нелепо в свои сорок лет? Разве найдется другой человек, который, даже в эпизоде, когда он выбивает человеку зубы молотком, по-прежнему умудряется выглядеть так тепло? В моей памяти «Олдбой» останется исключительно как совместная работа с этим актером.

– А как же Ю Джитхэ?

– Ну, длинный очень. Когда он идет, напоминает Питера О’Тула в молодости.

– Длинный? И все?

– Все есть в этих словах. Нехорошо слишком много болтать…

– Ну еще пару слов…

– Ну раз так… (Долго думает.) Узкий, значит.

– Ну, раз у него длинное тело, то, конечно же, он и узкий. Одно и то же…

– Да нет же, не тело, а глаза! Узкие глаза!

– А в чем преимущество узких глаз у актера?

– Я не говорил, что это преимущество, просто мне нравится, потому что в этом мы с ним похожи. Джитхэ элегантно двигается, владеет своим телом, натренированным танцами и йогой. Именно отсюда и появляется та утонченность, которая присуща его персонажу Ли Уджину. Однако иногда он проявляет и более низменные черты. В эти моменты скрытый за огромным состоянием и образованностью дьявол на мгновение раскрывает свое истинное лицо. Взрослый ребенок, который так и не повзрослел по-настоящему, и психическое расстройство, настолько мастерски замаскированное, что ни один врач не смог бы его распознать – Ю Джитхэ, с его длинным телом и узкими глазами, прекрасно передал этот характер.

– В чем обаяние Кан Хэджон?

– Конечно же, это чуть вздернутая верхняя губа. Обычно режиссеры внимательно рассматривают лица актеров, с которыми им предстоит работать – не важно, мужчины это или женщины. Для того чтобы понять, как их лучше снимать. И вот эти наблюдения очень пригождаются на съемочной площадке. Вот, например, в кадре, где Ю Джитхэ смотрит на Хэджон, мы видим крупный план ее лица, снятый с косого ракурса сзади. И в этот момент ее слегка приподнятая губа выглядит невероятно привлекательно! Этот кадр был особенно оценен и на монтаже.

– Может, что-то еще помимо ее губ?

– Во-первых, она очень понятливая и отлично схватывает на лету. Это действительно очень важно. Для того чтобы хорошо сыграть, очень важен контакт актера с режиссером. Во-вторых, ее игра без излишков. Она не совершает ненужных движений, не позволяет себе лишних выражений лица. Все предельно лаконично и по существу. Актеры, стремящиеся играть так в ее возрасте, – большая редкость.

– «Олдбой» рекламируют как фильм с шокирующим поворотом сюжета. О чем идет речь? Не могли бы немного приоткрыть завесу тайны?

– Ну что ж, коль вы так просите, off the record[229], скажем так. В конце фильма Чхве Минщик осознает, что все произошедшие события на самом деле были лишь сном. Проснувшись, он обнаруживает себя снова в тюрьме. В камере, одной из сотен комнат, расположенных по обе стороны бесконечного коридора, и вся эта структура представляет собой ад. Но на этом ли конец? Ни в коем случае. На каждой стене в комнате – по одной маленькой двери, ведущей в другую комнату, но, войдя в нее, можно встретить страшную смерть. Ведь там его ожидает Ю Джитхэ. И вот финальная схватка между Чхве Минщиком и Ю Джитхэ. И тут – та-дам! – Чхве Минщик понимает, что Ю Джитхэ – воплощение его сиамского близнеца, погибшего в младенчестве во время операции по разделению. Если быть более точным, это сознание, которое было им же создано как проекция его чувства вины. Поняв, что пока жив он, продолжает существовать и это существо, Чхве Минщик решает покончить с собой. В это время Ю Джитхэ, осознавший, что на самом деле он может являться призраком, прямо перед тем, как Чхве Минщик совершает самоубийство, вселяется в тело Кан Хэджон. И вот Кан Хэджон, в которую вселился дух мужчины, заходит в мужскую баню[230]…

– Действительно, потрясающая история, которая не может не напомнить манхву[231] автора Чон Джихуна! Очевидно, ваш фильм ждет огромный успех и кассовый фурор…

– (С недовольным лицом) Должно быть, это честь… Для Чон Джихуна…

– Недавно в интервью одному ежедневному изданию вы сказали следующее: (Достает вырезку из газеты.)«Я хорошо