Как мы уже говорили ранее, примерно в 10.22–10.25 (время в русских и германских источниках различается) «Роон» вышел из боя с “Адмиралом Макаровым”, повернув на юг. Но уже в 10.30 следовавший вместе с «Рооном» «Любек» увидел дым на востоке и повернул «для выяснения». В этот же самый момент «Роон» и «Аугсбург» наконец-то обнаружили друг друга. Дело в том, что коммодор И. Карф, услышав стрельбу в 10.00, пошел на север, и вот теперь встретился с вышедшим из боя отрядом «Роона». И «Роон» и «Аугсбург» повернули на «Рюрик», при этом миноносцы пошли с «Аугсбургом», выстроившись у борта легкого крейсера, противоположного противнику.

В это же время, буквально через несколько минут после своего поворота «Любек» рассмотрел одиночный силуэт, но что перед ним за корабль, понять было пока невозможно. «Любек» дал прожектором опознавательный сигнал – «Рюрик» ему ответил (естественно – неправильно). И вот тут «Любеку» стоило бы отступить, но он, введенный в заблуждение тонкими мачтами корабля, полагал что видит перед собой «Новик», а с ним германский легкий крейсер вполне мог справиться, поэтому «Любек» продолжал идти вперед. И только в 10.45 на германском крейсере, наконец, разобрали с кем имеют дело, и легли на обратный курс.

Что же до «Рюрика», то с него ситуация выглядела так. Примерно в 10.28 на крейсере обнаружили дымы справа от своего курса, а спустя короткое время видели три идущих навстречу кораблю силуэта, один из которых показал что-то прожектором. Судя по всему, А.М. Пышнов тут же приказал ответить абракадаброй. В 10.35 на «Рюрике» пробили боевую тревогу, в 10.44 управление кораблем было переведено в боевую рубку, а в 10.45 «Рюрик» дал пристрелочный залп по «Любеку» из носовой 254-мм башни, к которой вскоре присоединились носовые 203-мм башни, а через несколько минут в дело вступили 120-мм пушки. Расстояние в момент открытия огня, по отечественным данным, составляло 66 кабельтов, на «Любеке» считали, что дистанция в момент открытия огня составляла 60,2-65,6 кабельтов.

Германский крейсер сразу же пошел зигзагом, сбивая прицел артиллеристам «Рюрика» и открыл интенсивный огонь из своих пушек. Артиллеристы «Любека» продемонстрировали отличную подготовку – один из первых залпов лег прямо под носом «Рюрика», залив водой и временно выведя из строя его открыто стоящие дальномеры, и практически тут же 105-мм снаряд угодил в палубу полубака, пробил ее и разорвался в прачечной. Фактически «Любек» смог пристреляться буквально через какие-то минуты после открытия огня, потому что первое попадание «Рюрик» получил еще до того, как перенес огонь на «Роон».

Однотипный “Любеку" легкий крейсер “Бремен"

В то же время залпы «Рюрика» не были точны, давая одни недолеты, да и было их немного – так, носовая 254-мм башня успела дать два залпа, после чего в 10.50 удалось опознать второй силуэт из трех – им оказался «Роон». А.М. Пышнов немедленно приказал повернуть, приводя противника на курсовой угол 60 град, с тем чтобы вести бой всем бортом, и сосредоточил огонь на «Рооне». Германский броненосный крейсер ответил. В это время «Аугсбург» и «Роон» все еще шли на сближение с «Рюриком», и так продолжалось до 11.00 расстояние между ними сокращалось с 82 до 76 кбт. К этому времени «Любек» отступил от русского крейсера достаточно далеко, так что на него передали прожектором (очевидно, с «Аугсбурга», хотя прямого указания на это источники не содержат) приказ уходить к Эстергарну, так что «Любек» пошел к побережью Готланда и далее, вдоль него, в базу. Дальнейшее сближение с мощным русским кораблем было явно не в интересах немцев, так что «Аугсбург» и «Роон» легли на параллельный «Рюрику» курс. С 11.00 примерно до 11.17 перестрелка продолжалась без каких-либо маневров, но затем «Роон» и «Аугсбург» резко отвернули от «Рюрика» и пошли на юг. Из-за больших расстояний этот маневр не сразу был замечен на «Рюрике», но как только стало ясно, что немцы отступают, А.М. Пышнов немедленно распорядился повернуть непосредственно на противника и в 11.20 «Рюрик» пошел за «Рооном». Однако именно в этот момент в боевую рубку поступил доклад старшего офицера крейсера о замеченном перископе подводной лодки. В соответствии с действующими инструкциями, А.М. Пышнов немедленно распорядился отвернуть влево, с тем чтобы развернуться к подводной лодке кормой. С борта «Рюрика» даже наблюдали след торпеды, прошедший за кормой крейсера – на самом же деле никакой подводной лодки у немцев в том районе не было. Однако в результате разворота курсы русского и германский кораблей разошлись под 90 град: «Рюрик» шел практически на восток, в то время как «Роон» и «Аугсбург» с миноносцами – на юг. Немцы утверждают, что огонь прекратился еще до разворота «Рюрика», при этом по их данным, в момент прекращения огня «Рюрик» от «Роона» отделяло 87,5 кабельтов.

А вот затем наступил, наверное, самый интересный момент данного эпизода. А.М. Петров в книге «Два боя» пишет: «Уклоняясь к Ost от атаки лодки, крейсер потерял из виду неприятеля, а затем лег на N для следования в Финский залив».

То есть получается так, что крейсер, отвернув от подводной лодки, в дальнейшем не сделал никакого маневра на сближение с неприятелем и ушел с поля боя не солоно хлебавши. Вне всякого сомнения, такой поступок характеризует командира «Рюрика» далеко не лучшим образом. Но если мы откроем труд С.Е. Виноградова и А. Д. Федечкина ««Рюрик – флагман Балтийского флота», то мы читаем иное описание этого эпизода: «Уклоняясь от возможной атаки, «Рюрик» на время прекратил огонь, чем немедленно воспользовался противник, скрывшийся в пелене тумана. Безуспешная погоня за ним продолжалась почти до полудня, когда по радио было получен приказ контр-адмирала М.К.Бахирева о возвращении в базу и присоединении к отряду, после чего «Рюрик» повернул на норд».

Иными словами, получается, что А.М. Пышнов, совершив маневр уклонения, затем развернулся и бросился в погоню, а вышел из боя уже позднее, получив прямой приказ