М.К. Бахирев, как мы уже говорили выше, принял вполне логичное и разумное решение вести бой на отходе, но при этом он дал радиограмму на «Рюрик», приказав ему атаковать «Роон» «в квадрате 408". Дабы «Рюрику не пришлось блуждать, русский командующий указал также курс своего отряда («40 град от маяка Эстергарн»). В то же время он распорядился «Славе» и «Цесаревичу» выйти к банке Глотова. Действуя таким образом, М.К. Бахирев решал сразу несколько задач: он мог рассчитывать на уничтожение «Роона» превосходящим его “Рюриком”, и при этом, с учетом двух броненосцев, получал достаточно сил для возможного боя с «отрядом у Готска-Санден», а также сберегал боекомплект для этого боя.

Понять действия командира «Роона», фрегаттен-капитана Гигаса намного сложнее.

Его объяснения весьма просты – получив «крик о помощи», он двинулся в район, который указал ему коммодор И. Карф, но прибыв туда никого не обнаружил (потому что из-за ошибки в счислении находился в 20 милях от нужного места – прим. авт.). В 09.20 он получил очередную радиограмму И. Карфа: «Два броненосных 4-трубных крейсера к югу от Эстергарна». Затем он обнаружил русский отряд, но посчитал, что это какой-то другой отряд, а не тот, о котором сообщил ему коммодор. Гигас вступил с русскими в бой, но, в связи с тем, что их корабли шли на север, Гигас заподозрил, что русский командующий хочет заманить “Роон" под удар превосходящих сил.

Соответственно, он отвернул и вышел из боя, чтобы искать те два русских крейсера, о который радировал ему коммодор – ну и на выручку “Аугсбурга”, конечно.

Сказать, что подобное объяснение полностью алогично – значит не сказать ничего. Поставим себя на место Гигаса. Вот он вышел в квадрат, который был ему указан, но там никого нет. Почему бы не попытаться связаться с “Аугсбургом"? Но нет, мы не ищем легких путей, а отправляем на разведку “Любек". Последний обнаружил русские крейсера, (но по всей видимости, сообщил на «Роон» лишь сам факт их наличия, а не то, что он видит их у Эстергарна). Если бы «Любек» указал место, то на «Рооне» сообразили бы о своей ошибке, а так фрегаттен-капитан Гигас решил, что он видит совершенно другой русский отряд, не имеющий отношения к тому, который указал ему И. Карф в радиограмме, принятой в 09.20.

И… начинается оксюморон. С точки зрения Гигаса, его корабли находятся где-то между двумя сильными русскими крейсерскими отрядами. Какова в этом случае его задача? Разумеется, поддержать «Аугсбург», то есть Гигасу следовало отвернуть от русских крейсеров (на «Любеке» видели, что они не ведут бой и вообще повернули на север) и идти на юг, туда, где, по мнению Гигаса, находились «два русских четырехтрубных броненосных крейсера» и где, по всей видимости, его ждал коммодор И.Карф. Вместо этого Гигас зачем-то кидается на четыре русских крейсера, а после короткой перестрелки «опасаясь того, что русские крейсера увлекают его на север к превосходящим силам» разворачивается и выходит из боя, с тем что бы идти искать те самые два четырехтрубника и оказывать поддержку коммодору И. Карфу!

То есть вместо того, чтобы оказать помощь своему, попавшему в переплет командиру, Гигас ввязывается в совершенно ненужный бой с превосходящими силами, которые не угрожают ни ему, ни коммодору И.

Карфу, причем сражается, удаляясь от того места, куда звал его командующий. А через 20 минут такого боя внезапно прозревает и бросается обратно выручать своего коммодора?!

Командир «Роона», фрегаттен-капитан Гигас оказался в непонятной ситуации, и не понимал, что ему нужно делать. Он не горел желанием воевать, но и уйти просто так, бросив И. Карфа, не мог. Поэтому он обозначил свое присутствие короткой перестрелкой с русскими крейсерами, после чего, «с чувством выполненного долга» вышел из боя и отправился «на зимние квартиры», на чем, собственно, и закончился второй эпизод боя у Готланда. Впрочем, поступая так, он не знал, что идет прямо в лапы «Рюрика».

А что в это время делали остальные русские корабли? Вечером 18 июня, когда отряд, находясь в полосе сильного тумана, пытался выйти к Мемелю, «Новик» шел в кильватер за «Рюриком» и в 23.00 потерял идущий впереди крейсер из вида. По свидетельству Г.К. Графа, виноват в этом был «Рюрик»: ««Новику» было чрезвычайно трудно держаться за «Рюриком», так как тот совершенно с ним не считался и, меняя ходы и курсы, даже не предупреждал об этом; поэтому мы все время рисковали оторваться. На мостике все находились в напряженном состоянии и делали невероятные усилия, чтобы вовремя заметить изменение курса своего мателота».

В течении часа командир эсминца М.А. Беренс пытался обнаружить корабли отряда особого назначения, но ему это не удалось. Тогда он принял решение вернуться, и в 09.30 19 июня встал на якорь у Цереля. В 10.10 на «Новике» получили радиограмму, которую дал М.К. Бахирев для «Рюрика» с указанием курса 1-ой бригады крейсеров (во время перестрелки с «Рооном») и «Новик» пошел навстречу, но затем, около 12.00, получил приказ возвращаться и повернул в Куйваст. На этом участие «Новика» в операции закончилось.

Что же до «Рюрика», то с ним получилось интереснее. Он «потерялся» еще раньше, чем «Новик» и не мог найти крейсера 1-ой бригады, но «на зимние квартиры» не пошел, оставаясь в районе операции. Это было, вне всякого сомнения, правильным решением.

Как мы уже говорили ранее, М.К. Бахирев, потеряв «Рюрик» и «Новик» в тумане, какое-то время искал их, а затем повернул к Готланду с тем, чтобы хотя бы определить свое место (долгое время отряд шел по счислению). Вероятнее всего «Рюрик» этого не сделал, в результате чего к началу боя с «Аугсбугом» и «Альбатросом» оказался юго-восточнее 1-ой бригады крейсеров. В 08.48, т. е. примерно через 13 минут после того, как «Адмирал Макаров» сделал первый выстрел по «Аугсбургу», на «Рюрике» получили радиограмму М.К. Бахирева: «Вступить в бой с неприятелем, квадрат 400». Командир «Рюрика» капитан 1-го ранга А.М. Пышнов немедленно приказал увеличить ход до 20 узлов, и повел крейсер в указанные ему район, куда и прибыл в 09.45, но, конечно же, никого в «квадрате 400» не обнаружил, да и первый эпизод боя к тому моменту уже кончился. Все же А.М. Пышнов сумел сделать правильные выводы о местоположении главных сил отряда особого назначения, предположив, что «бригада гонит врага на север» и пошел вслед за кораблями М.К. Бахирева.

Броненосный крейсер российского Императорского флота «Рюрик»

В 10.10 «Рюрик» получает новую радиограмму с указанием курса 1-ой