Надо сказать, что М.К. Бахирев, поступил схожим образом. Когда на «Адмирале Макарове» услышали выстрелы и поняли, что «Рюрик» вступил в бой, Михаил Коронатович развернул свою бригаду и повел ее на юг. Однако вскоре его крейсера легли на обратный курс. Почему? С одной стороны, не имея преимущества в скорости перед «Рооном» догонять его, после того как последний скрылся из виду было совершенно бессмысленно. Но русский командующий не мог знать обстоятельств начала боя «Роона» с «Рюриком». Возможно было, что отступающий к югу «Роон» окажется между «Рюриком» (если бы тот двигался с юга) и 1-ой бригадой крейсеров М.К. Бахирева. Имея противника на севере и на юге, отряду «Роона» только и оставалось, что отступать к побережью Готланда, то есть на запад, или же Курляндии, то есть на восток. А в этом случае, быстрый разворот бригады крейсеров на юг, давал некоторую надежду поставить «Роон» в два огня и быстро уничтожить его.

Броненосный крейсер Российского Императорского флота «Рюрики»

Игра, очевидно, стоила свеч, и Михаил Коронатович повернул свои крейсера к югу. Но время шло, а немецких кораблей все не было, и это означало, что «Роон» все же прорвался мимо «Рюрика» на юг (что, в общем-то и произошло в действительности), а «клещи» не задались. В этом случае преследование немцев для крейсеров 1-ой бригады теряло смысл, и М.К. Бахирев разворачивает свои крейсера на север. Ему все еще угрожает неизвестная эскадра у Гостка-Санден (которой на самом деле не существовало, но этого русский командующий, естественно, знать не мог) и не было времени, чтобы тратить его на поиски иголки в стоге сена – необходимо соединиться с «Цесаревичем» и «Славой» и быть готовым к большому сражению с броненосными германскими кораблями. Именно поэтому М.К. Бахирев и не желал, чтобы «Рюрик» слишком уклонялся к югу – в этом случае оказать ему помощь соединенными силами крейсеров и броненосцев прикрытия было бы затруднительно.

Таким образом, маневрирование русских кораблей в третьем (и последнем) эпизоде боя у Готланда следует признать разумным и в достаточной мере агрессивным. А что же с точностью стрельбы? В отличие от прочих эпизодов мы совершенно точно знаем расход снарядов «Рюрика»: 46 254-мм, 102 203-мм и 163 120 мм фугасных снаряда. Первые пять минут боя (10.45–10.50)

«Рюрик» стрелял по «Любеку», следующие полчаса – по «Роону», в 11.20 бой прекратился и в дальнейшем уже не возобновлялся. Русские моряки считали, что добились попаданий в «Роон», но на самом деле ни один снаряд «Рюрика» в германские корабли не попал.

Почему такое случилось? Источники, увы, не дают ответа на данный вопрос – обычно следует лишь констатация факта, без объяснения причин. В некоторых случаях дается описание причин, осложнивших стрельбу «Рюрика», таких как вода от залпа «Любека», залившая дальномеры, отчего те не какое-то время вышли из строя, а также временное прекращение огня носовой 254-мм башни, из-за того, что у правого орудия вышла из строя система продувания ствола. Башня наполнялась газами при каждой попытке продуть ствол, несколько человек получили отравление. Вообще говоря, эти причины достаточно весомы и могли бы объяснить низкий процент попаданий – но не полное их отсутствие.

В итоге единственной причиной отвратительной стрельбы «Рюрика» приходится считать плохую подготовку его артиллеристов. Поскольку (опять же, по мнению большинства источников) 1-ая бригада крейсеров неважно отстрелялась по «Альбатросу» (мы уже знаем, что это не так), то укоренилось мнение о плохой подготовке морских артиллеристов Балтийского флота вообще. Между тем, существует причина, которая очень хорошо объясняет неудачу «Рюрика» в бою у Готланда и крайне странно, что ни в одном из известных автору исследований и монографий по данному вопросу она не упоминается.

Как мы уже многократно говорили в статьях, посвященных действиям русского флота в русско-японской войне, артиллерийское умение необходимо поддерживать регулярными тренировками – если же таковых нет, то точность огня корабельных пушек резко «съезжает» вниз. В качестве примеров можно привести историю с резервом, в который в 1911 гнаЗ недели были выведены корабли черноморского флота по недостатку средств на их боевую подготовку. После этого точность стрельбы бронепалубного крейсера «Память Меркурия» упала почти в 1,6 раз, а по другим кораблям эскадры «чуть ли не вдвое». Показателен в этом отношении и пример порт-артурской эскадры, которая, только что выйдя из 2,5-месячного резерва в бою 27 января 1904 г., показала далеко не лучший результат – точность стрельбы орудий крупного калибра оказалась в 1,1 раз ниже, чем у японцев, среднего калибра (152-203-мм) – соответственно в 1,5 раза. Тем не менее, на тот момент все же можно было говорить о какой-то сопоставимости подготовки русских и японских комендоров. Однако последующее шестимесячное стояние на рейде Порт-Артура (только при С.О. Макарове флот выходил в море на тренировки) привело к тому, что в бою в Желтом море на одно русское попадание приходилось четыре японских.

Так вот, почему-то отечественные источники при описании результатов стрельбы «Рюрика» у Готланда упускают следующий факт. Как известно, 1 февраля 1915 г., сильнейший броненосный крейсер Балтийского флота, выдвигался на прикрытие минной постановки, которую командование собиралось осуществить с целью: «создать для него затруднения в подвозе войск и снаряжения через порты Данцигской бухты».

Двигаясь в условиях околонулевой видимости (туман и сильная пурга) ввиду северной оконечности острова Готланд, крейсер «таранил» днищем каменную банку, не обозначенную на картах. Прочие крейсера 1-ой бригады, также участвовавших в том походе, имели меньшую осадку и прошли над ней. В результате «Рюрик» оказался тяжело поврежден, приняв 2 700 тонн воды. Корабль с большим трудом удалось дотащить Ревеля, но его осадка оказалась слишком велика, чтобы войти на рейд, так что крейсер вновь оказался на мели (на этот раз – песчаной) Впоследствии его пришлось разгрузить на 1 108 т, причем сняты были крыши башен и стволы 254-мм и 203-мм пушек, в таком виде крейсер увели в Кронштадт.

«Рюрик» был поставлен в док, но ремонтные работы на нем удалось завершить только к концу апреля 1915 г. Затем корабль вывели из дока, но работы на нем продолжались, и только 10 мая крейсер вышел из Кронштадта в Ревель «для довооружения и оснащения» (не для установки ли снятых с него орудий?). В итоге «Рюрик» вошел в строй… в середине июня 1915 г., то есть буквально за несколько дней до рейда на Мемель.

Таким образом, броненосный