Подрастающее поколение, конечно, быстро освоило плиты, в некоторых местах поднимавшиеся от асфальта на четыре метра. Можно сказать, я вырос, скитаясь по узким, темным, замусоренным лабиринтам прихотливых нагромождений железобетона, поэтому теснотой меня не испугать, наоборот, я чувствовал себя в пещере, как братец Кролик в терновом кустарнике, приободряя друга-нытика.

Чтобы не заплутать на обратном пути, мы привязали у входа конец нитки к орешине и ползли вперед, постепенно разматывая клубок, освещая дорогу фонарем и сверяясь с картой. Путь был труден, долог и опасен, вскоре мы потеряли счет времени, так как не взяли с собой часов. Устав, мы накрывались брезентовым плащом и спали, а набравшись сил и подкрепившись сухарями, продолжали движение к заветной цели. Постепенно проход расширился, и мы добрались до первого пещерного зала, сверху свисали большие, как сосульки в феврале, сталактиты, узкий фонарный луч беспомощно метался в темном пространстве, выхватывая из мрака каменные своды и завалы. Где-то журчала вода. С пронзительным писком проносились над нами угловатые тени летучих мышей, это их ел нечастный индеец Джо, чтобы оттянуть неминуемую голодную смерть.

На мгновение и мне стало страшно, но я усилием воли собрал в кулак все свое мужество, так поступает в трудную минуту всякий настоящий первопроходец. Согласно карте сокровища были спрятаны в пятом зале, а это ох как не близко… Кончился первый клубок, мы, связав нитки, продолжили путь, шаря в темноте фонариком, пробираясь между камнями причудливой формы, переходя вброд или переплывая подземные озера, раздевшись и держа одежду над головой. На пути нам попались человеческие скелеты, их всегда много, если где-то поблизости спрятано золото. Ларик испугался, стал проклинать тот час, когда отец открыл ему тайну монастырского клада, но я успокоил товарища, мол, бояться надо не мертвых, а живых. Да, поиски сокровищ требуют отваги. Это тебе не за девчонками из-за кустов подглядывать, грузин первый сорт! Суликошвили-младший, устыдившись своего малодушия, умолк, и мы, переведя дух, двинулись дальше. Сухари кончились, но в подземных озерах водились пещерные рыбы, белесые, как личинки майского жука, и слепые, как новорожденные котята: для жизни в вечной темноте зрение не требуется. Мы протыкали рыб пиками, резали на куски, присаливали и ели сырыми за милую душу, как Тур Хейердал, путешествуя на «Кон-Тики».

Сколько прошло времени, не знаю, мы преодолевали метр за метром, второй клубок тоже кончился, а третий уменьшился до размеров шарика для настольного тенниса. Батарейки сели, и мы зажгли первую свечу. Пятая пещера оказалась сравнительно небольшой, размером со школьный спортзал, но высокой. Колеблющегося пламени не хватало, чтобы осветить своды, зато хорошо были видны сталагмиты, поднимавшиеся вверх, точно обломки колонн. Судя по целой горе человеческих костей, сокровища были рядом. Но там, где на карте стоял крестик, мы обнаружили каменную равнину.

– Здесь ничего нет! – захныкал Ларик. – Мы зря тащились! Еще обратно переться. Казачка меня убьет!

– За что?

– За портки.

Я посмотрел и ахнул: из-за того, что добрую половину пути мы проделали на карачках, материя на коленках наших штанов протерлась до дыр. Но я-то предусмотрительно надел старые треники, а юный князь вырядился в свои лучшие «техасы». Ничего страшного, успокоил я друга, моя бабушка Маня ставит великолепные заплатки, так как родилась до революции в бедной крестьянской семье, где даже валенок не хватало – на троих одна пара.

– Все пропало! – зарыдал Ларик.

– Без паники! – успокоил я. – Это где-то здесь! Я чувствую. Вряд ли монахи просто навалили золото кучей и ушли восвояси. Они его зарыли!

– Куда?

– В землю.

– Тут кругом скала!

– Не факт!

Отломив верхушку сталагмита, я стал сантиметр за сантиметром выстукивать дно пещеры, сначала в самом деле камень ударял в камень, высекая искры, но потом в одном месте послышался такой звук, будто бухнули в барабан.

– Здесь!

Закрепив свечи в трещинах, мы руками разгребли тонкий слой пыли и щебня, обнаружив под ними широкие, плотно подогнанные друг к другу почерневшие от времени доски, они закрывали углубление, выдолбленное в полу. Поддев деревяшки ножом и сняв настил, мы увидели квадратную яму, полную сокровищ: золотые монеты в бочонке, ларец с кольцами, серьгами, браслетами, брошками, кубки, иконы в драгоценных окладах и кресты, усыпанные самоцветами, – такие я видел в Историческом музее, куда мы ходили туда всем классом. На бочонке лежала сложенная шахматная доска, сделанная из черного и розового дерева, с ажурными золотыми запорами, видимо, очень древняя, а фигурки внутри были золотые и платиновые, у королей и королев на макушках сияли венчики из белых и черных жемчужин.

Мы переложили что можно в наши мешки, но многое, например иконы и массивные серебряные подсвечники, пришлось оставить из-за размеров и неподъемного веса. Из бочонка мы забрали едва ли четверть монет: золото очень тяжелое. Ларик жадничал, норовил взять с собой побольше, но я остудил его алчность, предложив взвалить на спину поклажу. Он даже не смог оторвать свой мешок от земли, пришлось выкладывать лишнее до лучших времен. Яму с сокровищами мы снова аккуратно накрыли досками и тщательно присыпали сверху щебнем. Если не знаешь, никогда не догадаешься, что тут спрятан клад!

Взвалив на спины драгоценную ношу, мы медленно двинулись в обратный путь. Ларик хотел еще прихватить человеческий череп, чтобы пугать на пляже девчонок, но я его отговорил: доказывай потом в милиции Гураму, что это не мы убили бедного конкурента.

Медленно, волоча за собой тяжелые мешки, мы сматывали потихоньку нитку в клубки, чтобы вернуть бережливой Машико, а то ведь, хватившись осенью, она поднимет такой шум, что перепонки у всех полопаются. Вскоре догорела, обжигая пальцы, последняя свеча, и дальше мы двигались на ощупь в абсолютной темноте, держась за спасительную шерстяную веревочку. Но вскоре я обнаружил в своих пальцах обрывок и остановился, видимо, нить перетерлась об острый камень. Сначала на меня накатил удушливый ужас: вокруг безмолвный мрак, его нарушают только писк летучих мышей, далекое журчание воды и сопение Ларика сзади.

– Что случилось? – забеспокоился мой нервный друг.

– Все нормально…

– А почему мы остановились? Проход завалило?

– Без паники! Ничего нигде не завалило. Просто у нас обрыв…

– Что?! Не может быть! Мы погибли! Кажется, у меня снова астма начинается.

– Тихо! Это мнительность. Дыши глубже! Надо все вокруг обшарить!

– Я боюсь. Что-то там шуршит. А если это скорпионы?

– Не волнуйся, там всего лишь пещерные тараканы. Они безвредны! Их можно даже есть, – успокоил я со знанием дела, так как читал книжку «Путешествие