Каждый выпускник учебного заведения обязан не только честно служить избранному делу, но и славить Alma mater в меру своих сил и возможностей.

Считаю долгом своей жизни перед Alma mater выразить суждение о её имени. Ранее нами эта тема затрагивалась в публикации к 215-летию Академии (4). Если у Вас возник вопрос о праве автора на данный акт, прошу ознакомиться с краткой биографической справкой (см. ниже), а также со справкой, опубликованной в Военно-медицинском журнале: 2016. – № 5 – с. 87–88.

Справка об авторе (как обоснование права на суждение): родился в 1946 году. В Военно-медицинскую академию имени С.М. Кирова поступил со второй попытки в 1965 году, окончил в 1971 – с отличием. В третий раз поступил в Alma mater (адъюнктура) в 1976 г. Преподаватель кафедры военно-морской и радиационной гигиены (1979–1984 гг.). Четвёртое поступление во ВМедА имени С.М. Кирова с должности главного гигиениста Северного флота в 1987 г. Приказом начальника академии в 1988 г. занесён на доску почёта «Лучшие преподаватели академии». Докторская диссертация защищена в 1991 г. Начальник кафедры военно-морской и радиационной гигиены и профессор с февраля 1992 г. Член учёного совета академии с 1992 по 1998 гг. При слиянии кафедр общей и военной гигиены и военно-морской и радиационной гигиены в октябре 1993 г. назначен начальником объединённой. Председатель диссертационных советов (открытого и закрытого) по специальностям: социальная гигиена и организация здравоохранения, гигиена – 1995–1998 гг. 9 лет обучения и 16 лет преподавания – в сумме 25 лет трудовой жизни в академии. Уволен с военной службы в 1998 г. с должности начальника кафедры общей и военной гигиены ВМедА им. С.М. Кирова. Сменил место жительства на Подмосковье. В настоящее время – сотрудник 736 Главного центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора Министерства обороны РФ (г. Москва).

18 декабря 1798 г. состоялся Высочайший именной Указ действительному тайному советнику барону Васильеву А.И. «…об устроении здесь при главных госпиталях особого здания для врачебного училища и учебных театров…» (А.И. Васильев (1742–1807) – главный директор Медицинской коллегии). Речь в Указе шла о строительстве двух зданий: главного академического здания с несколькими флигелями на Нижегородской улице (ныне улице Академика Лебедева) и здания для учебных классов и аудиторий между Сухопутным и Адмиралтейским госпиталями. Сто лет спустя комиссия под председательством начальника Академии профессора В.В. Пашутина признала этот документ первым правительственным распоряжением об устройстве Академии и предложила считать датой её основания 18 декабря 1798 года.

В одном из рукописных документов члена Медицинской коллегии Эллизена, датированным 1798 г., говорится: «Как его Императорское Величество соизволил Медико-хирургическую школу… переименовать в академию… А потому должно просить… дать оной наименование Павловская медико-хирургическая академия». Вероятно, император с таким предложением не согласился, но в докладе Васильева от 12 февраля 1799 г. слово «Академия» уже встречается официально (1). В 1808 году император Александр Первый придал академии статус и наименование «Императорская». Такое имя «Императорская медико-хирургическая академия» сохранялось до 1881 года. После этого и до 1917 года академия именовалась «Императорской Военно-медицинской». С 1917 г. до 1929 г. – Военно-медицинская академия, с 1929 по 1935 гг. – Военно-медицинская академия Рабоче-крестьянской Красной Армии, с 1935 г. академия носит имя С.М. Кирова (2).

В 1935 году в связи с убийством партийного руководителя города Ленинграда Кирова С.М. (1886–1934), не имевшего никакого отношения к медицине, академию назвали его именем (8). Одновременно в Ленинграде переименовали Путиловский в Кировский завод, имя Кирова присвоили крейсеру Балтфлота, тяжёлому танку, мясокомбинату, позднее стадиону и т. д. С подачи И.В. Сталина или при его негласной поддержке это имя покрыло всю страну: города, посёлки, остров в Северном Ледовитом океане, планета и многое другое в стране стали носить имя абсолютно заурядного человека – партийного функционера.

Возникают вопросы к военным медикам-выпускникам Военно-медицинской академии: почему Alma mater не носит по примеру других академий имя Вашего профессионала? Какое отношение, кроме как вероятного пациента, к военной медицине имеет Киров С.М.?

Имя, точнее фамилия, в названии организации свидетельствует о заслугах человека в конкретной области знаний, достигнутых в процессе его доблестного труда, оценённого современниками или потомками. В то же время следует отметить, что Киров С.М. в революционных событиях 1919 года в Астрахани как председатель временного революционного комитета участвовал в расстреле рабоче-крестьянского и красноармейского выступления, а также в расстреле крестного хода в прославление Иосифа Астраханского, аресте и расстреле митрополита Астраханского Митрофана и епископа Леонтия. Как любой член Реввоенсовета, Киров проливал реки крови. Кроме того, в 1933 году вместе с Медведевым и Кадацким входил в состав «тройки» Ленинградской области по рассмотрению дел о повстанчестве и контрреволюции с правом вынесения расстрельного приговора (6,7).

В военной медицине утвердились имена видных военных врачей в наименовании главного и центральных госпиталей (г. Москва): Главный военный клинический госпиталь имени академика Н.Н. Бурденко; Центральный военный клинический госпиталь имени П.В. Мандрыка; 3-й Центральный военный клинический госпиталь имени А.А. Вишневского.

В названиях университетов, академий, институтов, училищ можно встретить фамилии людей, «сыгравших историческую роль» в какой-либо конкретной сфере человеческой деятельности. Эта роль характеризуется признанным обществом вкладом человека в науку или практику. Академия как учебное, научное, лечебное учреждение имело в своём составе многочисленную плеяду выдающихся учёных с мировым именем.

Так сложилась история советского государства, что к числу заслуженных людей причислялись чиновники новой власти и даже обычные граждане-участники революционных событий.

Военная медицина ассоциируется, прежде всего, с хирургией, с необходимостью лечить и возвращать в строй раненых воинов. Лечение больных терапевтического профиля в армии и на флоте относится ко второй по значимости задаче. Во-первых, военнослужащие считаются здоровыми людьми, а во-вторых, болеть они не должны уже потому, что закалены военной службой. У морских пехотинцев бытует фраза: «Морпех не может быть больным, он может быть живым или мёртвым».

Вопрос о том, почему академия в царское время не получила ничьё имя, нами рассматривается следующим объяснением. С 1808 года академия медико-хирургическая стала именоваться «Императорской». Все решения по этому учреждению принимались персонально императором. Могло ли в ряду с его величеством стоять имя кого-либо, даже весьма известного и признанного человека (учёного)?! Вряд ли учёные академии могли помыслить и, более того, предложить, например, имя Пирогова Н.И. (1810–1881) или другое имя в наименование императорской академии.

Интересно задать всем и каждому вопрос: «Кому или чему в первую очередь принадлежит имя Н.И. Пирогова? Какое медицинское учреждение или организация могут оспорить приоритет в праве академии носить имя Н.И. Пирогова? Где и сколько работал этот выдающийся хирург?» Ответ на вопросы находится в биографии Н.И. Пирогова (1,9,10). Около 15 лет с 1841 по 1856 годы он был сотрудником Императорской медико-хирургической академии. Нигде больше, кроме как