священников (как и многие фанатичные националисты, в том числе Степан Бандера). Кроме того, только благодаря греко-католическим священникам, имевшим приходы во всех селах Восточной Галичины, деятели украинского национального движения получали возможность воздействовать на малограмотных крестьян. Эта ситуация изменилась только в конце XIX в., когда культурно-просветительская организация «Просвита» стала открывать в селах читальные залы, в результате чего крестьяне впервые получили возможность читать газеты и другие издания, популяризировавшие идею светского украинского национализма137. Однако даже после ослабления влияния ГКЦ галицкая ветвь украинского национализма оставалась пропитанной мистикой и сильными религиозными обертонами. Грекокатолическая религиозная традиция была важной, но не единственной символической основой идеологии украинского национализма.
Со временем в модерном украинском национализме (заявлявшем о себе в Галичине на рубеже веков) по отношению к полякам, евреям и русским стали нарастать враждебные настроения. Непримиримость к полякам основывалась на националистической интерпретации их социально-экономического положения; расхожей была претензия в том, что
поляки не только оккупировали украинцев, но и лишили их дворянства и интеллигенции. Неприязнь к евреем формировалась на почве того, что многие евреи были либо купцами, либо управленцами у польских землевладельцев. Украинцы считали, что евреи поддерживают поляков и, подобно их нанимателям, так же эксплуатируют украинских крестьян. Недовольство же по отношению к русским было связано с правлением Российской империи, распространявшимся на ту огромную часть ее территории, которую украинское национальное движение считало своей. В то время как в Галичине евреев считали представителями интересов польских землевладельцев, на Востоке Украины евреев часто воспринимали как представителей интересов Российской империи. Крайне важное место в украинском националистическом дискурсе занял стереотип восприятия евреев, согласно которому им вменялось в вину, что они поддерживают поляков (в другом варианте - русских) и притесняют украинцев (в торговле и государственной сфере).
Украинский национализм наиболее активно развивался в Восточной Галичине, а не на Востоке Украины, где деятельность украинских националистов была подавлена Российской империей. Националистические, популистские и мистические настроения в большей степени были свойственны галицким украинцам, чем восточным, что было связано с политическим либерализмом Габсбургской империи, особенно после 1867 г. Систематическая политика русификации, практиковавшаяся на Востоке Украины во второй половине XIX в., сделала национальное
различие между украинцами и русскими все более трудноразличимым. Большинство восточных украинцев считали Украину регионом России, а себя - представителями народа, родственного по отношению к русскому138.
Восточная Галичина, благодаря возникшему на ее территории националистическому дискурсу, получила название украинского «Пьемонта», а самих галицких украинцев - за счет их лояльности к империи Габсбургов — стали называть «тирольцами Востока». Меж тем, в силу ассимиляции с русской культурой, большая часть политически активных украинцев підросійської Украины вообще не придавала какого-либо серьезного значения украинскому национализму. «Хотя я родился украинцем, я больше русский, чем кто-либо другой», - заявлял Виктор Кочубей (1768-1834), российский государственный деятель украинского происхождения139. Николай Гоголь (1809-1852), родившийся в Полтавской губернии в семье с украинскими корнями, писал книги на изящном русском языке. В 1844 г. Гоголь признавался в одном из писем: «...сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином»140.
Истоки украинской героики
Украинская героика впервые нашла свое выражение в трудах националистического экстремиста Николая Михновского (1873-1924), хотя корнями своими она уходит к идеям других политических мыслителей -Михаила Грушевского, Михаила Драгоманова и Ивана Франко. Самым влиятельным из них был Грушевский, историк и политик.
Опираясь на популярную концепцию «исторических» и «неисторических» народов, которую в XIX в. выдвинули Гегель и Энгельс, Грушевский полностью переписал историю восточных славян. В результате украинское национальное движение показано у него с сочувственным отношением, а русское и польское - с неприязненным. В своем многотомнике «История Украины-Руси» Грушевский вычленил украинскую историю из российской, утверждая, что украинский народ имеет более древнее происхождение. Таким образом он «решил» проблему «неисторичности» украинского народа, сделав его историческим, с богатыми традициями - такими же, как у польского и русского народов. Эта монография стала в конце XIX в. едва ли не самым значительным «научным» вкладом в создание украинской национальной идентичности141.
В своих исторических трудах Грушевский не настаивал на том, что славяне или украинцы были чистой расой или вообще должны Рассматриваться как раса. Тем не менее он использовал термин «раса» в антропологическом смысле. Излагая историю древних народов,
проживавших на территории современной Украины, он указывал на долихоцефалические (длинноголовые) и брахицефалические (широкоголовые) типы людей. Он утверждал, что «современные славяне, в основном, широкоголовые», но расово неоднородны. Брахицефалический тип «по-прежнему является доминирующим типом среди Украинцев, но среди Поляков и Россиян этот тип соперничает с мезоцефалическим (среднегодовым), со значительной примесью долихоцефалии»142. Прослеживая истоки украинского народа среди древних народов, Грушевский пришел к выводу, что «украинские племена» берут свое начало от племен антов: «Анты были почти наверняка предками украинских племен»143. Анализируя древние и средневековые описания людей, живших в те времена на украинских территориях, он размышлял об идеальном типе исторического украинца и писал, что украинцы были «светловолосыми, с румяной кожей, крепкой фигурой» и «очень грязными» людьми144.
Пионером украинского экстремистского национализма был Михневский (ил. 51), мысливший гораздо более радикально, чем Грушевский. Он жил в підросійській Украине, в основном в Харькове, и скончался в 1924 г., по причине чего он не успел установить контакты с радикалами из УВО или ОУН, однако именно его труды вдохновили представителей молодого поколения этих движений145. Михновский политизировал этническую принадлежность украинцев и поставил вопрос об «Украине для украинцев». Возможно, он был вдохновлен историзацией современных украинцев, предпринятой Грушевским, или современными европейскими дискурсами, объединявшими национализм и расизм. Этническая концепция Михновского базировалась на языковой общности, но ее главной целью была биологическая и расовая маркировка украинских территорий - «жизненного пространства» украинцев. По его версии, украинское «государство без врагов» имеет право претендовать на территории, протянувшиеся «от Карпатских гор до Кавказа». Под «врагами» Михновский подразумевал «москалей, ляхов, угров, румын и жидов -до тех пор врагов нашего народа, пока они господствуют над нами и эксплуатируют нас»146.
В своей расово-биологической концепции Михновский зашел очень далеко. В Десяти заповідях УНП, написанных для Української народної партії, сооснователем которой Михновский стал в 1904 г., были такие слова: Не бери собі дружини з чужинців, бо твої діти будуть тобі ворогами, не приятелюй з ворогами нашого народу, бо ти додаєш їм сили й відваги, не накладай укупі з гнобителями нашими, бо зрадником будеш147. Видение Михновским будущего Украины было направлено не только против тех, кто
