Тем временем Чжао Сюн приказал готовить армию к походу. Командующий центральным отрядом доложил ему:

— С утра более сорока наших воинов занемогли. Давали им всякие снадобья, но ничего не помогло. Что делать?

Сюн известил об этом наследника, и тот сказал:

— Уверен, это дело рук коварного правителя сифаней!

Сюн предложил лечить воинов, пока они не встанут на ноги, и только потом вести армию в столицу Сун. На том и порешили.

Левому помощнику сифаньского правителя, Чжоу Чунда, удалось-таки разыскать даоса, прославившегося необыкновенными знаниями. Даос выслушал Чжоу, просившего помочь одолеть Чжао Сюна, и сказал:

— На днях глядел я на небо и видел, что звезда Лук висит над государством сифаней. Это значит, там появился знаменитый богатырь, ибо Лук покровительствует Чжао Сюну. Силой вам этого богатыря не одолеть, нужна хитрость. И я предлагаю вот что. На земле Яньчжоу у заставы Ханьгу есть глубокое ущелье с отвесными скалами — к нему в горах ведет каменная лестница. В такой-то день такой-то луны Чжао Сюн приведет к заставе свою армию и разобьет там лагерь. Вы должны построить у заставы крепость, а в ущелье набросать сена и устроить там засаду. А когда явится Чжао Сюн, сделайте то-то и то-то. Будь он хоть с крыльями, ему оттуда не выбраться!

Чунда вернулся к правителю и рассказал, что предложил даос. Правитель повелел все так и сделать.

Чжао Сюн стал собирать армию в поход. Больных воинов он решил посадить на коней и потому приказал доставить ему тридцать сифаньских коней. Однако сифани отказали ему в просьбе. Тогда Сюн повелел привести к нему самого правителя сифаней — и, когда отдавал он этот приказ, от голоса его содрогнулись земля и небо. Правитель перепугался и послал ему тридцать коней. Сюн велел усадить на них больных воинов и двинуться в путь.

Подъехав к заставе Ханьгу, он обнаружил возле нее только что выстроенную крепость — ворота ее были крепко заперты. Командующий передовым отрядом Вэй Хунчан подъехал к воротам и крикнул:

— Эй, стражники! Немедля отворите! Здесь наследник сунского престола и главнокомандующий его армией!

На что начальник стражи нагло ответил:

— Я подчиняюсь только правителю сифаней, даже сунского императора слушать не стану! Какой там бродяга смеет требовать, чтобы ему отворили ворота?

Чжао Сюн пришел в великий гнев и приказал взять крепость приступом. Воины навалились, снесли ворота и ворвались в крепость — путь им преградили сифани, выстроившиеся в боевые порядки. Сюн вскочил на коня, обнажил меч и ринулся на врагов. Первым же ударом он снес голову начальнику крепостной стражи и пошел крушить врагов одного за другим. Сифани дрогнули и бросились бежать. Наследник сидел на возвышении, наблюдал за ходом боя и от души радовался подвигам Чжао Сюна.

Собрав богатые трофеи и раздав их своим воинам, Сюн повел армию дальше. Вскоре подошли они к почтовой станции с постоялым двором. К их удивлению, и там стояла новая крепость, сооруженная сифанями. Из ворот выехал сифаньский богатырь и закричал:

— Эй, Чжао Сюн! Выходи-ка на бой, я собью с тебя спесь!

И он стал гарцевать перед воротами, поджидая Сюна. А тот крикнул в ответ:

— Не болтай понапрасну, предатель, побереги свою глупую голову!

Богатырь двинулся на него. Сюн пришпорил коня и ринулся в бой. Взмах меча — и голова богатыря покатилась по земле.

— Эй, сифани! Кто еще желает сразиться со мной — выходи!

Выехал еще один богатырь — в кольчуге, с длинным мечом. Птицей помчался он навстречу Сюну. Начался бой. Сверкнул на солнце меч Сюна — и голова богатыря упала к ногам коня. Сифани перепугались, заперли ворота крепости и больше уже носа не высовывали наружу.

Чжао Сюн приказал сокрушить крепость. Его воинам удалось разбить ворота и ворваться в крепость. Сифани отчаянно сопротивлялись. Сюн пришпорил коня и ринулся на врагов — головы летели направо и налево, кровь лилась рекой. К ночи бой кончился, наутро армия Сюна двинулась дальше. У Сичана на пути армии оказалась еще одна крепость. И снова пришлось Чжао Сюну сражаться с сифаньскими богатырями. Войско снова двинулось в путь и вскоре подошло к заставе Дилюгуань. Чжао Сюн въехал в крепость — там было безлюдно, царила мертвая тишина. «Видимо, сифани поняли силу моей армии и решили более не сопротивляться», — решил Сюн. И он отдал приказ располагаться в крепости на отдых. Когда же миновала третья стража, неожиданно раздался страшный шум: звуки труб, грохот барабанов, вопли людей сотрясали небо и землю. Сюн вскочил на ноги, огляделся: с двух сторон крепость окружили несметные полчища сифаней. Он приказал скрытно отходить на север и не спускать глаз с наследника. Сифани ворвались в крепость и в темноте один отряд напал на другой, приняв его за армию Сюна. Когда они уже почти все перебили друг друга, воины Чжао Сюна вошли в крепость и добили оставшихся там сифаней. Сюн объявил наследнику, что путь свободен.

Несколько десятков сифаней все же спаслись — им удалось бежать из крепости под покровом темноты. Они добрались до столицы и упали в ноги правителю.

— Мы не смогли одолеть Чжао Сюна, позор на наши головы! Казните нас, великий правитель!

Правитель не стал казнить их:

— На войне следует быть готовым и к победе, и к поражению!

Он решил привлечь на свою сторону правителя Яньчжоу и написал ему такое послание:

«Покидая пределы страны сифаней, Чжао Сюн увел тридцать наших коней и отказывается их возвратить. Когда он явится в ваши земли, отберите у него этих коней и пришлите мне».

Тем временем армия Чжао Сюна вступила на землю Яньчжоу. Воины расположились на отдых, сам он тоже решил поспать час-другой. Разыскал постоялый двор, вошел в комнату, бросился на постель и заснул мертвым сном. И тотчас две бабочки вспорхнули с его подушки и взмыли в небо, и он поднялся в воздух и полетел вслед за ними. Долго летел он и оказался наконец в незнакомом месте, в сказочной стране. Кругом громоздятся горы, высокие деревья и густые травы покрыли их склоны. В долине меж гор высится величественный дворец, на воротах его надпись: «В память о Преданном Вассале». Сюн поднял глаза, видит: сидит на троне старец в золотой короне, на плечах его халат, расшитый драконами, а вокруг него знатные вельможи и небывалые красавицы. И пируют они, ведут беседы о событиях седой старины, о процветании и падении государств. Сидящий на троне старец говорит: «Пусть каждый из вас поведает о своих деяниях!» И каждый из присутствующих стал рассказывать о