Приключение третье

Однажды я чуть было не погиб в Средиземном море.

Как-то летом после обеда надумал я искупаться. Это было недалеко от Марселя, – и только вошёл в воду, смотрю – огромная рыба, широко раскрыв пасть, плывёт прямо на меня. Убежать не было никакой возможности: страшное чудовище стремительно приближалось. Что делать?! Притянув ноги к животу, а руки прижав как можно крепче к груди, я благополучно проскользнул между зубами в желудок чудовища.

Само собой разумеется, в моём новом помещении царил полный мрак, но зато я не мог пожаловаться на недостаток тепла.

Моё пребывание в желудке чудовища было крайне неприятно его хозяину, который делал всевозможные усилия, чтобы избавиться от непрошеного гостя. Пользуясь простором своего обиталища, я поднял в нём страшную возню: ходил, бегал, скакал, кувыркался, стараясь всячески досадить рыбине. И вот когда я дошёл до шотландского танца и принялся быстро перебирать ногами, она пришла в крайнюю раздражительность, стала яростно кидаться из стороны в сторону и, наконец, поднялась почти вертикально из воды. В эту минуту её заметили с купеческого корабля, стали бросать гарпуны и скоро попали.

Когда рыбина оказалась на палубе, я услышал, как собравшиеся матросы советовались, откуда начать её резать, чтобы получить побольше жира, и пришёл в неописуемый ужас при мысли, что мне не избежать ножа. Предполагая, что матросы начнут резать с хвоста, я встал посреди желудка, где свободно могло бы поместиться ещё не меньше дюжины. Однако страх мой был напрасен: рыбаки прежде всего вскрыли полость живота. Как только свет проник в темноту, я принялся кричать что есть мочи от радости. Трудно передать удивление, которое охватило матросов, когда они услышали человеческий голос, доносившийся из чрева рыбы, и когда вслед за тем увидели вылезавшего оттуда голого человека.

После моего рассказа о происшествии, несказанно удивлённые, эти добрые люди дали мне поесть. Утолив голод и отмывшись, я отправился за своим платьем и нашёл его на берегу, на том месте, где и оставил. Пробыл я в желудке рыбы, по приблизительному расчёту, около полутора часов.

Приключение четвёртое

В пору службы у турецкого султана я очень любил совершать прогулки на своём двухмачтовом корабле по Мраморному морю, откуда открывался чудеснейший вид на Константинополь.

И вот однажды залюбовался я чудным ясным небом и вдруг увидел над собой какой-то круглый предмет, не больше бильярдного шара, к которому было ещё что-то привязано.

У меня имелось отличное дальнобойное ружьё, и я никогда с ним не расставался. Я зарядил его пулей и выстрелил, но предмет, что привлёк моё внимание, по-прежнему висел в воздухе. Я снова зарядил ружьё, уже двумя пулями, но и это ни к чему не привело. Только третьим выстрелом, когда ружьё было заряжено четырьмя или пятью пулями, мне удалось пробить загадочный шар, и тот стал медленно опускаться.

Представьте себе моё удивление, когда приблизительно в двух саженях от судна в воду упала раззолоченная гондола с громадным воздушным шаром, который смог бы закрыть купол самой большой церкви.

В гондоле находился воздухоплаватель, а около него лежала половина свежеизжаренного барашка. Когда мы оправились от неожиданности и подошли ближе, я велел своим людям взять этого человека на борт корабля.

Воздухоплаватель по виду походил на француза, каковым в действительности и оказался, и явно очень богат: из каждого кармана жилета у него висело по две золотые цепочки с массой брелоков, на которых были изображены знатные господа, а к петлям камзола крепилось по золотой медали стоимостью не менее ста дукатов. Пальцы его были унизаны драгоценными бриллиантовыми кольцами, а карманы раздувались от кошелей, так туго набитых золотом, что едва не тянули его к земле. Волнение француза было так велико, что он едва мог проронить слово.

Несколько успокоившись, он поведал свою историю.

Будучи канатным плясуном и эквилибристом, восемь дней назад он с Кариваллийского мыса в Англии поднялся на шаре и взял с собой живого барашка, чтобы поразить многочисленную публику, собравшуюся на представление воздушной эквилибристики. К несчастью, минут через десять поднялся сильный ветер и погнал шар к морю, поднимая его всё выше и выше. Барашек тут и пригодился. Уже на третий день его стал мучить сильный голод, и бедное животное пришлось зарезать.

Между тем шар всё не спускался. Давно уж и месяц остался внизу, а шар продолжал подниматься. И вот через день подлетел так близко к солнцу, что бедолага обжёг себе брови. Ободрав барашка, он выставил тушку на совершенно открытое место гондолы, где солнце грело всего сильнее, и через сорок минут она изжарилась. Это и спасло его от голодной смерти.

Закончив рассказ, француз устремил взор вдаль, на видневшийся город, а когда узнал, что это Константинополь, был крайне удивлён: не думал, что ветер отнёс его так далеко. Шар продержался в воздухе так долго, прибавил он, по той причине, что проводник от клапана воздушного шара для выпускания водорода, к несчастью, оборвался. Если бы выстрел не пробил шар, то до второго пришествия он носился бы между небом и землёй.

Француз в порыве великодушия подарил гондолу моему боцману, а остатки своего жаркого бросил в море. Что же касается шара, то от выстрелов он пришёл в полную негодность и при падении в воду превратился в клочья.

Приключение пятое

За несколько месяцев до возвращения в Европу со мной произошло одно удивительное приключение.

Султан, которому я был представлен русским, французским и римским послами, дал мне секретное поручение чрезвычайной важности в Каире и во главе пышного посольства проводил из Турции. Дорогой мне посчастливилось увеличить свой штат наймом новых людей, оказавших мне впоследствии весьма важные услуги. Так, недалеко от Константинополя встретился нам маленький худенький человечек, который, несмотря на то что к каждой ноге