Вдруг где-то наверху грянула громкая, но приятная бодрящая музыка: ударные, медные духовые инструменты, басы, кларнеты… Это же свинг[2]! Древний, но классный. Паула сразу его узнала, потому что свинг обожал папа. Он часто его слушал. На старых пластинках. Папа… Сердце Паулы сжалось. Как он там? Она скучала по папе. По маме. И братьям. Ей хотелось обратно. К ним. И поскорее! «Может, это всё кошмарный сон? – подумала она со вздохом. – Остров Хронос, Бабушка джунглей, летающие тигры, говорящая горилла – всё вот это, странное и удивительное?» Здесь происходило столько всего и сразу, что Паула не успевала собираться с мыслями.

Сверху послышалась быстрая песня, сопровождаемая щёлканьем пальцев, криками, треском и скрипом, будто кто-то прыгал по паркету. Затем в мелодию вступил саксофон, и стены затряслись.

Бабушка джунглей вздохнула:

– Что ж. Пойдём наверх? Познакомишься с ней, пожалуйста-спасибо.

– С кем?

– С Анной Беллой! Раз в день она отжигает не по-свински!

5

Самая крутая свинья на свете

Через проём в глубине кухни-гостиной Паула с Кариссимой попали в коридор. Пройдя мимо трёх разноцветных дверей – зелёной, жёлтой и красной, – они поднялись по лестнице. Грохот музыки усилился. Наверху обнаружился ещё один длинный коридор с другими пёстрыми дверями – на этот раз с фиолетовой, голубой, серебряной и розовой.

Открыв последнюю, розовую, Бабушка джунглей пригласила Паулу зайти в большую комнату. Здесь было гораздо темнее, чем внизу, из-за чёрных штор на окнах. Бабушка джунглей щёлкнула выключателем, и под потолком загорелось несколько лампочек без абажуров.

В центре комнаты танцевала… свинья. Да, свинья! На двух ногах. Прямо как человек. На ней красовались чёрные кожаные штаны, чёрная кожаная куртка, чёрные сапоги с серебряными шипами, чёрная пиратская бандана и солнцезащитные очки. Она наигрывала на саксофоне энергичное соло – и даже кожаные перчатки с отделениями для пальцев не мешали. Свинья кружилась и подпрыгивала, самозабвенно мотая головой в такт музыке: вверх-вниз, вправо-влево.

– Да! Да! – то и дело взвизгивала она.

Музыка, которой свинья подыгрывала на саксофоне, гремела из динамиков в углах комнаты. Вокруг царил жуткий беспорядок: вещи валялись где угодно, только не на своих местах. Музыка надрывалась, саксофон визжал. На финальных нотах песни свинья проехалась на коленях по комнате, остановившись прямо перед Паулой, и приподняла солнечные очки. Музыка прекратилась, стало тихо, и свинья заговорила:

– Хей! Как твои делишки, крошка? Никто не подложил свинью?

И расхохоталась.

Паула тоже рассмеялась.

Просто смех у свиньи оказался уж очень заразительным.

Встав на ноги, свинья отложила саксофон и с усмешкой плюхнулась на засаленный диван.

– Ну, бабулечка! – обратилась она к Кариссиме. – Весь день коту под хвост, если свинья на горе не свистнула!

– Это Анна Белла, – представила свинью Бабушка джунглей.

Паула кивнула.

– Самая крутая свинья на свете! – добавила Бабушка джунглей.

– Ловлю на слове, малышка! – хрюкнула Анна Белла. – Но да, ты права на тысячу процентов! Найдёте свинью круче, чем Анна Белла, – подарю вам это!

Она указала на большой прямоугольный ящик два метра в длину и два метра в высоту. Паула только сейчас обратила на него внимание, потому что он стоял в углу, укрытый чёрным одеялом.

– А что внутри? – спросила Паула.

– О, это страшная тайна, дорогуша! Правда-правда! Секретный секрет. Но скажи-ка, что ты за флейта такая? И почему объявилась здесь так внезапно?

– Это Паула Крузе, – снова подала голос Бабушка джунглей.

– Круто!

– Я… – подхватила Паула. – Меня принесло на парусе из Новой Зеландии…

– Можно без подробностей. Просто скажите, что мне для вас сделать, ребята! Сражаться? Танцевать? Петь? Хрюкать? Давайте! Смелее!

– Что ж, моя дорогая свинка, сперва-наперво нам нужны наряды, пожалуйста-спасибо! – сказала Бабушка джунглей.

– В смысле одежда, бабулечка?

– Да, одежда. Для Паулы.

– Ноль проблем. Я никогда в жизни ничего не выбрасывала, ребята. Я – самая настоящая жирная свинья-копилка!

– Никогда-никогда? – удивилась Паула.

– Никогда-никогда! Любая вещь может когда-нибудь пригодиться. Так что я сохраняю всё! Всю мою одежду! Даже ту, которую носила, будучи мелкой пищащей свинкой, жившей с родителями в нашем доме на Шепчущей реке. Погодите минутку.

Анна Белла процокала к двери, ведущей, скорее всего, в соседнюю комнату. Отодвинув щеколду, она заявила:

– Всё внутри! Всё-всё!

Свинья распахнула дверь, и… на неё обрушилась гора всевозможного хлама из платьев и кукол, тетрадок и тарелок, газет и ботинок – казалось, из всего, что только может прийти в голову. Выбравшись из-под груды вещей, Анна Белла как ни в чём не бывало воскликнула:

– Вперёд, в удовольствие!

Она нырнула в битком набитую комнату, будто в бассейн, и исчезла в непроглядной вещевой куче. Оттуда то и дело доносились её повизгивания и похрюкивания.

– Старина! Не-не! Ну и ну! Ерунда какая-то! Почти забыла! Вот свинство! Это же мои крутейшие солнечные очки! Наконец-то! Даже у обезьяны крышу сорвёт! Да ты только взгляни на эту подушку, старина! И мой медвежонок, ты тоже здесь! Где ты пропадал? Я так скучала! Ищу тебя уже дня два! Р-р-р! Р-р-р! Порычи-ка ещё раз!

Наконец самая крутая свинья выбралась из груды барахла, выудив оттуда какую-то одежду и маленького жёлтого плюшевого мишку.

– Ну что, Паула? – заговорила она. – Как тебе шмотки?

Паула взяла принесённые Анной Беллой вещи: чёрные узкие джинсы, чёрные кроссовки, жёлтую блузу с рюшами, жёлтую косынку, розовое нижнее бельё для свиней с отделением для хвостика.

Наконец-то можно было снять с себя этот противный гидрокостюм, который так чесался! Она примерила новую одежду. Анна Белла в это время ворковала над плюшевым мишкой:

– Мориц! Мориц!

Она даже несколько раз его поцеловала, но, бросив взгляд на Бабушку джунглей, смущённо закашлялась, спрятала мишку за спину и спросила:

– Это не круто?

– Не бомбически, Анна Белла, – отозвалась старушка.

Паула тем временем успела переодеться.

– С ума сойти! – воскликнула Анна Белла. – Выглядишь как маленькая рокерша!

Паула посмотрелась в зеркало. Обновки ей тоже понравились. Единственное, чуть длинновато, но, если закатать рукава блузки и штанины джинсов, будет в самый раз!

– Значит, когда-то ты была очень стройной свинкой? – обратилась Паула к Анне Белле.

Та, хрюкнув, рассмеялась:

– А ты за словом в карман не лезешь, малышка! Мне нравится, очень нравится. Так что теперь, какие планы?

– Ах, да, – спохватилась Бабушка джунглей. – Встречаемся… – она сверилась с карманными часами, – …ровно через тридцать две минуты семнадцать секунд внизу. Будет ассамблея, пожалуйста-спасибо.

– А-а-а… эм… чего?

– Собрание! – пояснила Бабушка джунглей.

– Так бы сразу и сказала!

– Нам нужна твоя помощь, Анна Белла.