Выяснилось, что моя дорожная сумка на месте, одежда выстирана и аккуратно сложена на кровати – вернее, раньше была сложена. Теперь на ней развалился датский дог.

Я вытянула свои вещи из-под Малыша, подхватила косметичку, приготовилась ко сну.

Поскольку Малыш в буквальном смысле занял всю кровать, я решила не будить спящую собаку, почесала ему макушку, а сама отправилась в другую спальню. Она была в зеленых тонах, и над кроватью висела огромная фотография карусели в Центральном парке, слегка размытая.

Я забралась под одеяло, выключила свет, и глаза закрылись, как только я опустила голову на подушку. Но через несколько секунд дверь распахнулась: на пороге стоял Малыш, всем своим видом так и крича мне: предательница!

– М-м, – обратилась я к нему. – Прости. Я…

Договорить я не успела, он вскочил на кровать и свернулся – ну, насколько мог свернуться – в изножье, положив огромную голову мне на ногу.

Я почти сразу поняла, что мне очень уютно: теплая собака, груз на ноге, ровное посапывание. Я снова закрыла глаза и почувствовала, что в буквальном смысле проваливаюсь в сон – лечу в него, будто с огромной высоты.

А когда открыла глаза, выяснилось, что простыня в ногах вся сбита, пес храпит рядом со мной на подушке, а на дворе утро.

III

Пробуждение в Вегасе

Пятница

12:15

Я совсем немного проехала по шоссе, и вот поток машин передо мной замедлился, потом замедлился еще сильнее и наконец встал совсем. Полдень обычной пятницы – по идее, не должно быть такого потока, но мы же в Южной Калифорнии. Папа некоторое время носился с мыслью, что на каждую машину нужно поставить табличку и писать на ней, куда человек едет и почему. Тогда, застряв в непонятной пробке, да еще и не в час пик, ты хотя бы будешь понимать, откуда она взялась.

Я посмотрела на часы, попыталась заверить себя, что запас времени есть и я все равно успеваю. Просто после всего этого – моей пламенной речи про то, как важно все планировать заранее и делать вовремя, после бесконечной переписки по поводу организации этих выходных – я совсем не хотела опоздать на встречу.

На торпеде загудел телефон, на экране высветился номер Роми. Чуть подумав, я нажала на «Не отвечать». Мне теперь все равно никуда не деться от Роми, и я решила не спешить с началом нашего общения. Подумала: если что-то срочное, она оставит голосовое сообщение. Мне хватило и того, что она всю неделю бомбардировала меня сообщениями, – все, хватит.

Подождала секунду – голосового сообщения не пришло, потом свернула подкаст, который слушала. Включила радио – там, понятное дело, пела Мэрайя Кэри; я перешла в свой свежий плейлист.

Листала, пока не добралась до любимой песни, которую в последний месяц слушала бесчисленное количество раз. Нажала на воспроизведение, опустила боковое стекло.

Посмотрела на карту, прикинула в голове. Не опаздываю. В конце дня я уже буду в Неваде – а там все пойдет легко и гладко. Будем надеяться.

Машина передо мной поползла вперед, я усилила звук. «Дарси!» – тянул в дохлых колонках «приуса» Уайли Сэндерс. Я нажала на газ и двинулась дальше.

Глава 15

Понедельник

6:30

Я стояла у дверей гостевого домика, рядом со мной – нетерпеливый датский дог; я огляделась с четким ощущением дежавю, пытаясь вспомнить, забыла что-то или нет.

Проснувшись, я забрала – полностью заряженный! – телефон и увидела мейл от папы. Он прислал фото здоровенной рыбины, которую поймал вместе с дядей, а еще сообщение, что дома будет к трем, но еще позвонит, когда они выдвинутся. Папа выражал надежду, что я вчера добралась нормально, и напоминал, что очень ждет рассказа про концерт.

Я с бьющимся сердцем написала ответ – прекрасно сознавая, что, по мнению папы, я еще вчера вечером приехала домой и там и сижу. Постаралась выражаться туманно, но бодро, сообщила, что у меня все хорошо и я надеюсь его в конце дня увидеть. Открыла сайт автовокзала, посмотрела расписание автобусов из Вегаса до «Юнион-Стейшн». С облегчением убедилась, что они уходят почти каждый час, но мне очень хотелось на всякий случай уехать пораньше: девять – крайний срок, если я хочу оказаться дома раньше папы. Об опоздании на ночной рейс в Нью-Йорк я не переживала – в аэропорту Лос-Анджелеса мне нужно быть только в десять вечера, да и то будет с запасом.

Определившись с действиями – «убер» до вокзала, автобус в Лос-Анджелес, попасть домой раньше папы, – я отложила телефон. Да, есть еще и вторая часть маршрута, уже из дома. Нужно будет собрать оставшиеся вещи, а потом действовать по плану, который мы с папой составили заранее. Поужинаем в городе, в любимой пиццерии, где ели по пятницам, сколько я себя помню. Вернемся домой, загрузим вещи. Заскочим в «Ин-эн-аут» в Рейвен-Роке, выпьем по молочному коктейлю, оттуда в аэропорт. Поставим машину, и папа проводит меня до контроля. А потом… лететь мне всю ночь на Восточное побережье, в университет.

Я быстренько приняла душ, оделась (мысленно поблагодарив Хлою за несказанную роскошь – чистую одежду). Сложила свои пожитки, прихватила из корзины на кухне банан и пакетик миндаля, сунула их вместе с заряженным телефоном в холщовую сумочку. Взяла дорожную сумку и палатку, собрала вещи, которые мне дала Хлоя. Зашагала к двери – Малыш трусил рядом.

Обернулась, бросила на гостевой домик последний взгляд. Я со вчерашнего дня все пыталась понять, почему он вызывает у меня такие явственные воспоминания о Нью-Йорке, где я была всего один раз в жизни. И тут до меня вдруг дошло – надо сказать, с опозданием, – что уже с завтрашнего дня я буду жить всего в часе езды от Нью-Йорка. Я посмотрела на виды города на стенах и почувствовала в груди легкий трепет.

Тут Малыш начал поскуливать – видимо, таким образом собаки прочищают горло, тогда я вышла и закрыла за собой дверь домика. Зашагала по влажной траве – Малыш, гарцуя, вел меня в сторону главного дома. Я решила, что оставлю в кухне благодарственную записку, – а там остается надеяться, что охрана в такой час на посту увидит, как я машу руками, и выпустит меня за ворота.

Я открыла стеклянную дверь, ведущую в кухню, и тут же закрыла, едва мы с Малышом вошли. Он немедленно рванул к мискам с едой и водой, а я улыбнулась, сообразив, почему он на самом деле так сюда рвался.

– Доброе утро.

Я подпрыгнула, обернулась и увидела, что у стола, с газетой и чашкой кофе, сидит Уайли.

– Ой, – произнесла я, озираясь.

На гигантском экране показывали «Моану», но без звука. Я не сразу поняла, что происходит, но потом шагнула ближе и увидела, что на диване сидят рядышком Астрид и Арти, лопают сухие хлопья из одной миски и смотрят мультик в наушниках – у обоих на лицах блаженство.

– У нас такая договоренность, – пояснил Уайли, когда я снова повернулась к нему. – Смотрите «Моану» сколько влезет, но так, чтобы я ничего не слышал.

– По-моему, хороший мультфильм, – заметила я, а потом подумала, стоит ли высказывать свое мнение о музыкальном фильме перед профессионалом.

– Мне он тоже нравился, – сказал он, скривившись. – Первые пятьдесят раз. Потом поднадоело.

Я улыбнулась:

– Понятно.

– Вы рано проснулись, – заметил он, встал и двинулся в кухню. Сегодня вид у него был промежуточный между папой, которого я видела вчера, и рок-звездой, которая тогда открыла нам дверь. На нем были черные джинсы и белая футболка в обтяжку, поверх мягкий серый кардиган. Ноги босые, на шее одно украшение – то, с подвеской, похожей на зуб акулы, окаймленный бриллиантами, – а на пальцах всего три перстня. – Хорошо спали?

Я с утра надела выстиранные джинсовые шорты, топ, который в начале лета своими руками выварила у Диди и Кэти на заднем дворе,