Сара фыркнула и оглядела людей вокруг, хотя из-за стоящего в зале гула нас все равно никто не мог услышать.

– Его выгнали, когда началась война, – тихо сказала она мне. – А сейчас Совет помиловал его первым.

Я снова посмотрела на него краем глаза, на этот раз с большим презрением. На вид ему было около тридцати лет – значит, к началу Войны Двух Ночей ему едва исполнилось двадцать. Может быть, именно поэтому его только выгнали из дворца, а не отправили в ссылку, как остальных. Или, может, все дело в том, что он принадлежал к одному из богатейших родов Оветты.

– Что ж, думаю, он воспользуется этим шансом. Пойдем найдем Лиама.

Мы нашли моего двоюродного брата с Клавдией и несколькими его друзьями из Политического подкомитета. Как и многие из присутствующих на приеме, они спорили о помилованиях.

– Айлин, пожалуйста, поддержи меня, – взмолил Лиам, когда увидел, что мы приближаемся.

Ну что такое! Со дня нашего возвращения во дворец мы уже несколько раз затрагивали эту тему.

– На каком этапе обсуждения вы сейчас находитесь? Уже дошли до той части, когда за одну ночь погибли тысячи людей…

– …Не имея возможности ни защитить себя, ни сдаться, – Итан и Ной хором продолжили мою фразу.

– Ну, тогда я не знаю, какие еще аргументы вам нужны.

– Если вы намерены повторять одно и то же снова и снова, мне нужно еще вина, – объявила Сара, отходя в сторону.

– Неважно, сколько раз мы это повторим, прошло уже пятнадцать лет, – сказал Ной.

Итан кивнул, но ничего не добавил.

– И эти люди сейчас менее мертвы, чем пятнадцать лет назад? – запротестовала Сара.

– Помилованных там даже не было! Кроме того, большинство из них не собираются сейчас возвращаться в столицу: у них уже давно есть своя жизнь за ее пределами, и они не хотят вновь участвовать в политических играх!

– Конечно, потому что помилования были дарованы вовсе не из политических интересов, – настаивала Клавдия.

– Просто пришло время восстановить равновесие, – откликнулся Ной.

Я тяжело вздохнула и поднесла бокал к губам, но вино давно нагрелось. Внезапно у меня пропало желание в сотый раз повторять один и тот же постулат о том, что Север должен вернуть себе хоть какую-то власть и что Юг воспользовался событием пятнадцатилетней давности, чтобы навязать свои убеждения всей стране… Мне стало тоскливо, поэтому я извинилась и отошла. Я посмотрела на Сару, стоявшую у одного из столиков с напитками.

– Не понимаю, почему тут не наливают пиво, – пожаловалась я.

Мгновение я колебалась с бокалом в руке, но в конце концов предпочла охладить вино одним движением пальцев, а не брать новый напиток. Сара притворилась, будто не заметила, как я использовала магические силы для столь обыденного дела, и стала наблюдать через плечо за нашими друзьями.

– Они не устали препираться?

Я сделала большой глоток вина и фыркнула.

– Нет. С Клавдией вообще невозможно закончить спор: у нее всегда найдется что сказать.

Сара мгновение смотрела на меня, прикусив нижнюю губу.

– Она мне кое-кого напоминает, – наконец сказала она.

Я драматично поднесла руку ко лбу:

– Я такой никогда не была.

– Да, ты всегда умела сдерживаться, но раньше была намного более политически ангажированной, – хмыкнула она.

Я поняла, что она имеет в виду, и повертела бокал в руках, обдумывая ее слова. Неужели я действительно так сильно изменилась с тех пор, как приехала в столицу? Верно, мне пришлось адаптироваться к жизни в Роуэне, где было столько разных людей, но это не значит, что я стала другой, правда?

Сара, должно быть, угадала мои мысли, потому что тут же положила руку мне на плечо.

– Я не говорю, что это плохо! – успокоила она меня. – Просто раньше ты гораздо больше говорила о подобных вещах и все время ругала меня за то, что я слишком часто использую магические силы в обычной жизни, а теперь одеваешься как хочешь и занимаешься чем хочешь…

– У Клавдии было такое же выражение лица, когда она поняла, что я использую магию, чтобы вырастить растения дома.

Сара поджала губы:

– Какая разница, что говорит Клавдия.

Я покачала головой:

– Дело не в том, что мне важно ее мнение, просто… я не могу перестать думать обо всем этом, понимаешь? И я даже не владею полной информацией обо всех этих помилованиях.

– Но в этом нет твоей вины. Ты же не можешь быть в курсе всего и вместе с тем продолжать учебу и работать в теплицах…

– Я уже не работаю в теплицах, – отмахнулась я.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, и я почувствовала, что Сара боится сказать лишнее.

– Ты не знаешь, когда следующее собрание Политического подкомитета? – наконец спросила я.

Сара вздохнула:

– Полагаю, послезавтра днем.

Я кивнула, и мы снова замолчали. Не знаю, было ли это из-за гула вокруг или из-за нашего разговора, но мое беспокойство только усиливалось, поэтому я решила попрощаться с Сарой и отправиться в свою комнату.

Однако и там чувство тревоги не исчезло. Возможно, оно возникло из-за неопределенности грядущих перемен. А может, все было из-за вина или из-за того странного северянина и его чар.

В конце концов я решила зажечь пару успокаивающих свечей, и через некоторое время мне удалось уснуть.

* * *

В одиннадцать часов утра раздался стук в дверь. Я знала, что Лиам не станет стучать и просто войдет, а других гостей я не ждала, поэтому не потрудилась поднять глаза от своих записей.

– Сара! Дверь! – крикнула я.

Я услышала, как она вышла из спальни и пересекла гостиную.

– Доброе утро. Вы сеньорита Айлин Данн?

Заметив, что голос Сары звучит странно, я подошла к своей двери, чтобы послушать.

– Нет, меня зовут Сара Блейз.

– Прошу прощения, мне сказали, что Айлин живет здесь.

– Да, все верно, мы соседки.

После минутного молчания незнакомец снова заговорил:

– А сеньорита Данн сейчас тут?

– Да, прошу прощения. Проходите, сеньор Мур.

Я замерла на мгновение, а когда поняла, кому принадлежит это имя, рывком открыла дверь. Лютер Мур стоял посреди нашей маленькой гостиной, оглядываясь по сторонам. Он, как и накануне, был одет в костюм, типичный для северянина: жилет и пиджак разных оттенков синего с серебряными пуговицами.

Услышав, как я вошла, он повернулся ко мне с теплой улыбкой. На мне была широкая фиолетовая юбка ниже колен, высокие сапоги и белая блузка. Южный стиль, но северные цвета.

– Айлин Данн? – обратился он ко мне.

– А вы?..

– Лютер Мур. Семья Тибо наняла меня, чтобы я консультировал их по определенным вопросам.

– Оу.

Итак, Лютер Мур оказался экспертом по методам развития магических сил, которыми также владели мои бабушка с дедушкой. Я знала, что это должен быть кто-то с Севера, но не ожидала кого-то настолько… северного.

– Если только вы не передумали, сеньорита Данн.

У меня возникло искушение сказать ему, что я передумала, но я месяцами искала кого-нибудь, кто научил бы меня северным приемам, и, если бы отказалась, возможно, мои бабушка и дедушка не прислали бы никого другого.

– Зовите меня просто Айлин, – наконец ответила я.

Лютер кивнул.

– А ты в таком случае зови меня Лютер. Если нам предстоит работать вместе, можем отбросить формальности.

Я кивнула, не зная, что еще сказать.

– Ну хорошо, я просто зашел, чтобы представиться и узнать, можем ли мы начать завтра.

– Да, конечно.

– Тогда увидимся в девять в фехтовальном зале.

– Договорились.

И, больше ничего не добавив, он вышел из комнаты.

– Лютер Мур! – воскликнула Сара, как только за ним закрылась дверь.

– Лютер Мур, – повторила я шепотом.

– И вы будете работать вместе! – хихикнула она, играя бровями.

Я тоже рассмеялась и плюхнулась на диван.

– Можно быть бо́льшим северянином, чем он? У него даже волосы зачесаны назад, – сказала я Саре.

– Эй! У моего отца такая же прическа.

– О том и речь!

Сара шутливо кинула в меня подушку. Я бросила ее обратно, но та лишь пролетела над головой Сары, что