– Ну, Баддабамба!

– Тебе он нравится?

– Тс-с! Тихо! Нельзя, чтобы горилла об этом прознал! Иначе напридумывает себе невесть что! Что нравится свинье! Нет-нет! Не говори ему, ладно?

– Тогда почему ты постоянно его дразнишь?

– Просто веселья ради. Ты ведь знаешь поговорку: «Милые бранятся – только тешатся».

– Бранятся?

– Ругаются.

– А как ты попала к Бабушке джунглей? – немного подумав, поинтересовалась Паула.

– Типичная история. Родители состарились и умерли. Как это обычно бывает, малышка. За одну неделю. Сперва мама. Затем папа. Он не смог жить без мамы. Я их похоронила. Здесь, неподалёку, покажу тебе где. И осталась совсем одна. Не знала, куда податься. Сначала сидела в доме и горевала. Потом несколько дней брела по джунглям. И вдруг наткнулась на крепость Фортиссимо. Я постучала, и…

– Тебе открыл Баддабамба?

– Нет. Его не было в крепости. В то время он пропадал без вести. Ты уже знаешь. Тогда он отправился к хуббанезцам. И годами не возвращался. Нет. Мне открыла Кариссима.

– Которая? Самая сильная, сумасшедшая, умная, грустная или любящая?

– Скоро сама поймёшь. В руках бабушка держала торт. Большой торт. Со сливками и ягодами. Выглядело свински аппетитно, и я хотела спросить, нельзя ли мне кусочек. Но тут Кариссима воскликнула: «Следуй за мной, свинка, если хочешь увидеть кое-что забавное!» И попрыгала прочь из крепости. Я поспешила за ней. Она прибежала на лужайку, на которой вы с Баддабамбой тренировались, села на траву вместе с тортом и объявила: «Будем ждать!» И мы ждали, пока не появился ягуар. Вскочив, я завизжала: «Помогите! Там! Ягуар!» Бабушка тоже вскочила и обернулась к ягуару – тот уже готовился к прыжку! Тогда Кариссима… со всей силы запустила торт ему в морду и громко рассмеялась. Прямо-таки покатилась по земле от хохота. «Видела когда-нибудь что-то настолько потешное? – вопила она. – Ягуар с тортом!» Ягуар, кстати, совсем не удивился. Он лёг и с удовольствием начал поедать торт. Сладость пришлась ему по вкусу. Мне показалось, что это происходило уже не в первый раз.

– А потом?

– Закуковали кукушки Хроноса, наступил полдень! Кариссима превратилась в самую умную бабушку в мире и испугалась ягуара. «Скорее, бежим отсюда!» – закричала она. Мы вернулись в крепость. Что тут сказать? Так и познакомились. И сразу понравились друг другу. Кариссима попросила меня остаться и защищать её. С девяти до двенадцати часов утра, когда она становится самой сумасшедшей бабушкой в мире и вытворяет безумства наподобие этого трюка с тортом и ягуаром. Я решила, что эта старушка свински крутая, и быстренько перебралась в крепость Фортиссимо со всем барахлом из старого дома. Мы с бабушкой семь раз ездили туда-сюда с огромной ручной тележкой, чтобы перетащить все-все вещи. Я не хотела их оставлять. К каждой безделушке прилипло воспоминание. Воспоминание о маме с папой. О моих дорогих и любимых родителях. Пойдём. Сейчас покажу тебе их!

В этот миг из тёмных джунглей донёсся крик:

– Хубба-а-а! Ху-у-у!

Вздрогнув, Анна Белла вскочила со скамейки.

– Что это было? – испугалась Паула.

Анна Белла больше не выглядела крутой. Её розовая кожа побледнела.

Клич раздался снова. И уже громче.

– Хубба-а-а! Ху-у-у!

– Хуббанезцы! – прошептала Анна Белла. – Скорее. Спрячемся здесь, в доме.

24

Крик хуббанезцев

Анна Белла затолкала Паулу в дом. Внутри пахло затхлостью. Анна Белла бросилась к одному из замызганных окон и выглянула на улицу. Паула встала рядом. Некоторое время царила гробовая тишина. Даже обитатели джунглей прекратили щебетать и стрекотать. Наверное, ощутили, увидели, почуяли приближение хуббанезцев.

А вот и они: два, три, четыре… целых пять хуббанезцев! Они бесшумно скользили по полянке вплотную друг к другу. Каждый зорко смотрел по сторонам. При ходьбе они делали причудливые повороты, похожие на танцевальные пируэты. Двигались быстро: оборот вокруг собственной оси, следующий крошечный шаг вперёд. Человекообезьяны носили длинные чёрные рясы с красным пауком на груди, перехваченные на поясе верёвкой. На ногах чёрные деревянные сапоги. За поясом у каждого нож и меч, а в руках – изогнутый, похожий на серп кинжал. За спиной колчан со стрелами, на плече лук. Все вооружены до зубов. Все одинакового роста и одинакового телосложения. У ряс были капюшоны, но никто из хуббанезцев их не надел. Капюшоны болтались вокруг шей, поэтому Паула хорошо видела лица человекообезьян.

Паула не могла отвести взгляд. Эти красные горящие глаза, будто видящие всё насквозь! Вместо носов – чёрное отверстие, как у мёртвой хуббанезийки, которая напугала Паулу в болоте, прикрытое зеленоватой поблёскивающей кожей. Когда хуббанезцы дышали или принюхивались, эта кожа приподнималась, открывая отверстие. С подбородка свисало третье ухо. Круглое ухо, поворачивающееся то вправо, то влево. Ухо, которое постоянно двигалось, вздрагивая и прислушиваясь.

Хуббанезцы направлялись прямо к дому. Эта своеобразная походка с поворотами при каждом шаге обеспечивала им защиту со всех сторон. Анна Белла толкнула Паулу в бок, указав наверх и подав знак следовать за ней. Но сперва она подбежала к двери, схватила большую старую метлу и… начала подметать! Паула поняла зачем: в пыли остались их отпечатки ног. Анна Белла уничтожала следы один за другим. Так тихо, как только могла.

Они на ощупь побрели в сторону лестницы внутри дома. Анна Белла шла спиной назад, заметая появлявшиеся отпечатки. Делать всё это бесшумно не получалось. Пол скрипел и трещал под ногами Паулы, но ещё громче под копытцами Анны Беллы, которая была раз в пять тяжелее. Свинья двигалась задом наперёд, поэтому не всегда видела, куда ступала. И всё же они обе невредимыми добрались до лестницы. Оставалось надеяться, что та не слишком трухлявая и выдержит их, не обвалившись. К счастью, обошлось. На лестнице Анна Белла продолжала заметать следы. Они ускорились и без происшествий забрались на верхний этаж. Там самая крутая свинья толкнула Паулу в крошечную комнату – чулан, – вошла следом, поставила метлу в угол и зажала себе рот, показывая Пауле, что надо вести себя тихо-тихо.

Увы, это было непросто. Паулу накрыло множество разных ощущений. По всему чулану парила пыль, взметённая их появлением. Из-за неё чесался нос и хотелось чихнуть. В полу – дыра размером с тарелку, через которую они с Анной Беллой могли видеть часть нижнего этажа. Осмотревшись по сторонам, Паула обнаружила гигантскую паутину! Под потолком, в самом углу. Прямо у неё над головой! В паутине сидел толстый, волосатый чёрный паук. Огромный! Сантиметров пятнадцать. Фу, мерзость! Паук не шевелился, но Пауле казалось, что он наблюдает за ней сверху. Перебраться в другое место? Некуда! У противоположной стены стоит Анна Белла. И двигаться больше нельзя. Дверь