— Надо? — переспросил ГРАВЕ.

Но тут УМЕНЬ перебил его и стал рассказывать ЛЕНТО, зачем он ушел из дома и проделал столь дальнее путешествие.

ЛЕНТО внимательно выслушал мальчика, задумчиво оглядел его с ног до головы, а затем протяжным голосом произнес:

— Тебе надо сходить к брату ЛАРГО. Он сейчас у своей ЛАРы в ГОрах.

— А кто такая ЛАРа?

— Это его невеста. Она его так любит, что даже не бросила после того, как ЛАРГО окривел на один глаз, — ЛЕНТО тяжело вздохнул, прикусив губу. Он встал со скамейки, взял свою виолончель и поплелся к дому. Только тут УМЕНЬ заметил, что ЛЕНТО чрезвычайно следит за своей внешностью. Его грива была тщательно завита и уложена красивыми волнами, а хвост перевязан великолепной сиреневой ЛЕНТОЙ.

«Так вот почему его так странно зовут, — подумал УМЕНЬ. — Наверное, из-за этой ЛЕНТЫ».

Вслух же он спросил у ГРАВЕ:

— Куда мне идти? Ведь ГОры большие, как я найду вашего брата?

— О... ЛАРГО?.. Это очень легко. Ты перейдешь вон то поле.

Кстати, это я его вспахал. Тяжело было, но я справился. Так вот, увидишь за полем очень широкую дорогу. Ведь брат ЛЕНТО говорил тебе, что ЛАРГО любит только широкие дороги... Ты пойдешь по этой дороге и придешь прямо к дому ЛАРГО. А уж там упрашивай его сам. Нет... лучше её, ЛАРу. У неё характер добрый... А может, тебе вообще не надо искать страну ГАРМОНИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ? Я слыхал, что твоего УвелТреза братья-волшебники ДиЖу-у и ТакаЖу-у повезли в какую-то таинственную область, чтобы показать его мадам ДиБоЛи.

— А я сам найду её?

— Сам?.. Не-е-ет, — протянул ГРАВЕ и тяжело вздохнул.

— Сам не найдешь. Это далеко, и дорогу туда знает лишь одна царица ТОНИКА. Она очень любит сыр и покупает его у хромой СИНКОПЫ, мадам ДиБоЛи.

— А как отыскать царицу ТОНИКУ?

— ТОНИКУ? Вот уж не знаю... Это ЛАРГО и его ЛАРе известно...

Поняв, что ему все равно не обойтись без помощи ЛАРГО, УМЕНЬ поблагодарил тяжелого ГРАВЕ, хотел передать привет ЛЕНТО, но тут из дома донеслась музыка. ЛЕНТО опять сел за виолончель и затянул свою протяжную песню про Клён. УМЕНЬ и ГРАВЕ стояли, вслушиваясь в пение, и молчали. Наконец ГРАВЕ произнес, тяжело вздохнув:

— Вот так всегда. Как запоет, так его не остановишь. И всё одну песню. И всё тянет, тянет. А что он такой грустный — непонятно... Ну ладно, иди. А то темно будет. Если ЛЕНТО слушать, так ничего и не сделаешь. Он поёт часами.

УМЕНЬ еще раз поблагодарил ГРАВЕ и грустный поплелся к огромному пшеничному полю. На душе было тоскливо: то ли от протяжной песни ЛЕНТО, то ли от того, что опять ничего не прояснилось в судьбе брата.

— Держи направление на снежную вершину. Там дорога к ЛАРГО! — услыхал он крик ГРАВЕ за своей спиной.

ГРАВЕ еще немного постоял, посмотрел вслед удаляющемуся мальчику, затем, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, потянул свою тяжело груженную ГРАВИЕМ телегу.

«И чего это я послал бедного УМЕНЯ в горы? — мелькнула в голове у медленного ТЕМПА как всегда запоздалая мысль. — Ведь я мог бы устроить ему встречу с министром ДОМИНАНТОЙ. А тот познакомил бы мальчика с ТОНИКОЙ. Сколько лет я строю ему дорогу, уж он не отказал бы мне в этой просьбе. — И ГРАВЕ вновь тяжело вздохнул, сам удивляясь своей медлительности. — Э-э-эх, склероз. Старость — не радость».

А УМЕНЬ шел вперед. Он удалялся от жилья медленных ТЕМПОВ все дальше и дальше. И с каждым шагом мальчику становилось все страшнее и страшнее. Его вновь пробрал озноб.

«Да когда же всё это кончится? — думал он. — Ну, сколько можно ходить одному? Все меня куда-то посылают, посылают, а я их слушаюсь, слушаюсь. А что будет впереди? Найду ли я брата, смогу ли освободить его от злых волшебников? Они же убьют меня, и тогда мама непременно умрет.»

Ему стало жалко и себя, и УвелТреза, и родителей — и он, сев прямо на землю среди пшеничного поля, горько заплакал.

Однако, услыхав сквозь собственный плач какой-то шорох, УМЕНЬ притих: «Кто это? Может змеи, или опять ШТРИХИ?» — испугался мальчик. Он всегда боялся змей, а теперь, когда был совершенно один, его обуял панический страх. УМЕНЬ вскочил на ноги и, сломя голову, помчался к снежной горе. «Скорей, скорей, — подгонял он сам себя. — Скорей выбраться из густых колосьев на дорогу, там уж я побегу свободней, да и ЛАРГО может быть мне поможет», — и он летел стремглав вперед, совершенно ошалев от страха.

Не прошло и пяти минут, как УМЕНЬ оказался на широченной дороге, ведущей в горы. Он только хотел перевести дух, как из пшеницы вслед за ним выскочило множество МАЛЫХ ТЕРЦИЙ. Они одновременно запищали и стали показывать своими ТРЕХпалыми лапками на УМЕНЯ.

— Ой! — вскрикнул мальчик. — Откуда вы? Как попали сюда? Ведь ДО БЕМОЛЬ сказал, что ТЕРЦИИ не могут жить в их стране.

Тут вперед вышла одна белая МАЛАЯ ТЕРЦИЯ:

— Мальчик, мы и не живем в их стране. Нам туда ходить нельзя. Мы только здесь, в поле гуляем, когда приходим сверху (и она показала лапкой туда, где должна была находиться земля). А ты кто?

— Я? Я УМЕНЬ. А ты?

— Я ТЕРЦИЯ МИ-СОЛЬ.

УМЕНЬ кивнул головой.

— А ты не знаешь, — спросила ТЕРЦИЯ МИ-СОЛЬ, — почему мы, МАЛЫЕ ТЕРЦИИ хотим с тобой дружить?

— Не знаю, — растерянно промолвил УМЕНЬ. — Может, потому что там, на земле у меня тоже были МАЛЫЕ ТЕРЦИИ.

— Может быть, может быть, — протянула задумчиво ТЕРЦИЯ МИ-СОЛЬ. — Ну, так ты возьмешь нас в свои друзья?

— Всех сразу?

— Да, да, — закричали МАЛЫЕ ТЕРЦИИ.

— Но как это возможно? Куда я вас всех дену?

— Ты будешь жить с нами, и мы станем ходить к тебе в гости, — сказала белая МАЛАЯ ТЕРЦИЯ МИ-СОЛЬ.

— Да я же не могу жить с вами! — воскликнул УМЕНЬ.

Я должен идти дальше, искать брата.

— А мы тебя не пустим, — сказала МИ-СОЛЬ.

— Не пустим, не пустим! — подхватили все остальные. — Ты будешь жить у нас.

— Не могу я! — воскликнул УМЕНЬ. — Там наверху, на земле, живет моя мама. Она ждет