– Полина, но я же постоянно на виду. – Господин Али пропустил ее слова мимо ушей. – Встречи, поездки, сделки, выставки, переговоры. Я редко остаюсь один. Много путешествую по миру. Едва выкраиваю время для семьи. Хотите, я предоставлю свой график? Наверняка окажется, что в день убийства я был в другой стране или с женой и детьми. Возможно, даже попал на какие-нибудь камеры. Я постоянно имею дело с очень дорогими вещами. А каждая служба безопасности ставит камеры во всех помещениях. У меня точно будет алиби!

– Можно ваш смартфон? – Чэнь протянул руку и пояснил, когда Юсуф непонимающе вздернул брови: – Расписание…

Господин Али быстро кивнул, достал из кармана телефон, разблокировал и опустил в протянутую руку. Чэнь положил гаджет рядом со своим планшетом и сделал несколько пасов.

– Уверен, что вы говорите правду, но лучше все проверить.

– Конечно, я понимаю. – Юсуф уже взял себя в руки и повернулся к Полине: – Еще рекомендую сладкий хлебец из баранины, пальчики оближешь! Заверяю авторитетно, как правнук казначея бухарского эмира!

– Ваш род из Узбекистана? – Полина подалась вперед от удивления, отчего Юсуф удовлетворенно заулыбался. – Вы должны рассказать!

– Да, прошу вас, это очень интересно, – поддержал ее Чэнь.

– Мой прадед, тоже Юсуф, служил последнему эмиру Бухары Саиду Алим-Хану личным переводчиком. – С каждым словом господин Али говорил спокойнее. Похоже, напоминание о великих предках возвращало ему уверенность в себе. – Он получил блестящее образование: окончил с отличием юридический факультет Императорского Московского университета, в совершенстве владел русским, французским, немецким и английским языками. Свободно говорил на арабском, фарси и узбекском.

– Это еще до революции? – вмешалась в рассказ Полина. – Он был богат?

– Ваша проницательность уступает только вашей красоте, – склонил голову господин Али. – Да, он происходил из очень богатой и знатной семьи. Его отец построил в 1874 году первый паровой хлопкоочистительный завод в Ташкенте, стал хлопковым магнатом. И он смотрел в будущее: поощрял детей в их стремлении к образованию и знанию высшего света. А Юсуф к тому же был необыкновенно красивым молодым человеком с прекрасными манерами. Он смог подружиться со многими известными людьми, в том числе с текстильным магнатом Саввой Морозовым. Морозов был одним из главных покупателей бухарских шелков и хлопка. И именно по его рекомендации Юсуфа принял на службу эмир.

– Переводчиком? – приподнял бровь Чэнь. – Не очень большая должность для друга.

– Сначала переводчиком и чиновником, контролирующим торговлю хлопком и шелком с Россией. Но эмир смотрел дальше. Семья Юсуфа жила за пределами Бухары. А кумовство – бич восточных монархий. Поэтому со временем, оценив верность и честность моего прадеда, эмир назначил его своим доверенным лицом в отношениях с российскими и европейскими банками. Фактически личным казначеем и хранителем многих тайн правителя.

– Хранить чужие секреты не назовешь спокойной работой, – заметил Чэнь.

– Да, но верность вознаграждается, – ответил намеком на намек Али. – Многие влиятельные иностранцы вели доверительные беседы с Саидом Алим-Ханом только через Юсуфа. Он был единственным, кому эмир безгранично верил и кого брал на секретные встречи как переводчика. И кому поручил вернуть замороженные после революции средства в европейских банках. А это, замечу, двести миллионов рублей золотом, или двадцать два миллиона фунтов стерлингов в ценах 1917 года!

– А почему он сам не отправился в Европу и не забрал все? – удивилась Полина. – Из Бухары же уехал. В Афганистан, если не ошибаюсь?

Господин Али уважительно кивнул:

– В 1920 году началось восстание, затем подошла Красная армия под командованием Фрунзе. Войска эмира были разгромлены, он сам бежал в Королевство Афганистан. Мой прадед отправился со двором, успев захватить лишь сына – моего деда. Жена и дочь остались в Бухаре из-за болезни. Больше он их не видел.

– Бедные, – прошептала Полина.

– Следующие десять лет эмир пытался вернуть себе власть в Бухаре, а Юсуф продолжал служить ему. Но постепенно стало ясно, что надо строить новую жизнь. А европейские банкиры начали «забывать» свои обязательства перед Саид Алим-Ханом. Юсуф к тому времени стал скорее другом бывшему эмиру, чем его слугой. Но все же он не собирался оставаться до конца дней в Афганистане. Их договор устроил обоих: эмир должен был получить семьдесят процентов замороженных вкладов. Остальные тридцать процентов предназначались на расходы, в том числе подкуп чиновников, ничего не поделаешь. А все сэкономленные средства Юсуф мог оставить себе на жизнь в Европе.

– Не все можно решить взятками, – заметил Чэнь. – Тем более в денежных вопросах.

– Мой прадед тоже так думал, – не стал спорить Али. – И потому он отправился сначала в Индию. Юсуф хорошо знал Эдуарда Вуда – генерал-губернатора и вице-короля Индии. Тот обрадовался визиту старого друга и устроил ему шикарный прием. А позже снабдил Юсуфа рекомендательными письмами, чтобы помочь банкирам принять правильное решение.

– Помогли письма? – засмеялась Полина.

– О, еще бы, – приосанился господин Али, гордясь прадедом. – Банкиры вернули и деньги, и даже накопленные на вклады проценты, что особенно впечатлило эмира. За прошедшие годы накопилось немало: более десяти миллионов фунтов стерлингов. Вскоре Юсуф открыл в Милане первую фабрику по переработке хлопка и шерсти и производству тканей.

– Вы еще и тканями занимаетесь? – воскликнула Полина.

– Увы, нет, – притворно вздохнул господин Али. – Мой прадед основал компанию, дед превратил ее в транснациональную корпорацию, а отец продал и поддержал мою мечту – стать ювелиром.

– Да-да, простым ювелиром, – улыбнулась Полина и повернулась к Чэню: – Юсуфа пытались сманить лучшие ювелирные дома Европы на любые должности. Но он предпочитает оставаться независимым и работать на себя.

– Вы слишком добры. – Господин Али был явно польщен. – Но да, Cartier, Tiffany, Boucheron, Sotheby’s в списке моих постоянных клиентов. Поэтому пришлось открыть офис в International Commerce Center, в одном из самых высоких и дорогих зданий Гонконга, хотя бываю я в нем не так часто. Мне доверяют, потому что я не подвожу клиентов и храню их тайны.

– Преступник, которого мы ищем, покупает необычные ювелирные украшения, – перешел к делу Чэнь. – Одно я показал вам, брошь в виде сердца. Вы можете помочь найти ее владельца?

Юсуф взял со стола бокал, пригубил вино и задумался на несколько секунд.

– В мире бриллиантов все связаны, хотят они того или нет, – сказал он деловым тоном. – Теоретически я могу отыскать продавца. А там и покупатель найдется. Но…

– Юсуф, какие здесь могут быть но? – возмутилась Полина. – Он убил Анастасию!

– Я все понимаю, Полина! Но и вы поймите меня. Чтобы раскрыть такую чувствительную информацию, нужны очень серьезные причины. Иначе тебе перестанут доверять и клиенты, и партнеры. А мой бизнес строится на доверии и репутации.

– Другими словами, просьбы полковника полиции мало? – перевел Чэнь.

– Я очень уважаю полковника Чжао и, думаю, доказал это, согласившись на встречу. – Господин Али виртуозно владел дипломатическим языком. – Но чтобы раскрыть чужие тайны, требуется поручение за вас более высокого чина. Гораздо более высокого.

– Поручиться за