Они выехали за пределы города и следовали за фургоном достаточно долго, а значит, как бы ни торопилась скорая, это бы заняло не меньше двадцати минут. У появившегося рядом следователя он уточнил, нет ли в их группе судмедэксперта, но тот лишь покачал головой. Чжонхён понимал, что нужно быстро остановить кровотечение, поэтому спросил у коллег, знают ли они, как это сделать. Никто не знал.

– Где сейчас скорая?

– Они все еще не добрались до трассы.

Чжонхён не знал, что предпринять. Он заметил, как взгляд Сэын теряет ясность, поэтому решил просто говорить все, что придет ему в голову.

– Я Чон Чжонхён, работаю в полицейском участке Ёнчхона. Ты же меня помнишь? Мы виделись тогда рядом с аптекой, правильно?

Услышав голос, девочка с трудом повернула голову.

– Скажи, как тебя зовут.

– Юн… Сэын… – из последних сил произнесла она.

– Сэын, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело. Но, говорят, скорая почти доехала, поэтому потерпи еще немного.

Чжонхён увидел, как рука девочки задержалась у левых ребер. Он быстро достал бинты из аптечки и приложил их к ране, надавливая. Сэын вскрикнула от боли, но ему нужно было предотвратить еще большую потерю крови. Он надеялся, что сможет это сделать, поэтому достал новый бинт и попытался протереть кровь вокруг раны.

– А, я слышал о тебе от судмедэксперта Со. Ты ведь знаешь Со Сэхён? Я ее друг, – продолжал он, следя, чтобы девочка не потеряла сознание.

Даже эта пара слов о Сэхён помогла девочка подсобраться. Чжонхён решил продолжать говорить о ней, чтобы отвлечь ее от боли.

– С ней все хорошо. Она сильно ранена, но сейчас в порядке. Поэтому ты тоже должна немного потерпеть. С тобой все будет хорошо.

Он старался вести себя дружелюбно, но не прекращал поглядывать на часы. Ему казалось, что прошло уже полчаса, но на самом деле прошло лишь три минуты. Он не знал, сколько еще продержится Сэын, – оставалось лишь продолжать говорить с ней. Девочка постоянно закрывала глаза и с усилием открывала их снова. Он заметил, насколько медленнее двигаются веки, и заволновался еще больше. Услышав приближающуюся машину, он попросил другого следователя проверить, но это оказался еще один полицейский фургон, который ограничивал проезд по трассе до этого. Чжонхён попытался скрыть свое разочарование и снова повернулся к Сэын.

– Они уже почти здесь, Сэын? Открой глаза. Сэын!

Но взгляд девочки был расфокусирован. Чжонхён снова ее позвал, не обращая внимания на руку, схватившую его сзади.

– Следователь Чон!

Один из сотрудников тянул его за плечо, и ему все же пришлось обернуться. Он увидел пожарного, который был готов переместить Сэын. Он поспешил отойти, но запнулся и упал на колени, сильно ударившись. Молодой человек не почувствовал боли – настолько был не в себе. Скорой помощи не было видно, но девочку уже несли в сторону другого фургона, продолжая останавливать кровотечение. Они уложили ее на сиденья, закрыли дверь и тут же двинулись в путь.

– Что это было? – ничего не понимая, спросил Чжонхён у подошедшего следователя.

– Вы о чем?

– Вы встретили скорую по дороге?

– Разве это не вы попросили привезти врача, оценив происходящее?

– Я?

– Да, нам так сказала судмедэксперт.

От этих слов по спине пробежал холод. Чжонхён поспешил к машине. Трясущимися руками он набрал Сэхён, но та не отвечала. Ему хотелось верить, что она просто уснула.

– Да, здравствуйте. Я следователь Чон Чжонхён, который лежал в триста шестнадцатой палате. Не могли бы вы попросить судмедэксперта, которая сейчас лежит в палате, срочно мне перезвонить?

Не то чтобы он не верил Сэхён. Но он понимал, кто она такая, и мог предсказать ее дальнейшие действия. Именно это и заставляло его волноваться.

– Вы про пациентку Со Сэхён? Разве она не ушла вместе с вами?

Сэхён, не двигаясь, смотрела на заходящее солнце. Оно окрашивало небо в ярко-красный цвет. Такой знакомый закат. Чтобы снова сюда попасть, ей пришлось пройти такой далекий путь. Прошло двадцать четыре года, но здесь почти ничего не изменилось, не считая установленных новых фонарей. Сэхён направилась по бетонной дорожке к отмели. Пройдя мимо забытой кем-то старой лодки, она дошла до конца. Заметила, как крабы разбегаются и прячутся, услышав ее шаги. Тысячи свидетелей ужасного убийства все еще не покидали этого места.

Девушка присела и провела кончиками пальцев по намокшему песку. Он тут же мягко их обхватил, заставив ее поднять руку – грязь мгновенно высохла и посыпалась с пальцев. Сэхён поднялась и обернулась. К ней приближалась хромающая фигура. Она не заметила у него в волосах седины – видимо, Сэын иногда их подкрашивала. Чжогюн приблизился и остановился в нескольких шагах от Сэхён, пристально глядя на нее. Он все же постарел и горбился, из-за чего казался ниже. Хотя он и остался жив после падения с обрыва, все же не был настолько удачлив, чтобы избежать сильных травм – переломов рук и лодыжек, – поэтому явно с трудом добрался до этого места.

На удивление, он так легко обо всем забыл и начал новую жизнь. Она сбежала из Ёнчхона, не увидев, как отец упокоился в земле, а он спасся, встретил новую женщину и даже снова обзавелся дочерью. Но сейчас у него не было ни той, ни другой – осталось лишь старое, разбитое тело.

Насколько поняла Сэхён, не успел он восстановиться, как снова взялся за старое. На тот раз его поймали на воровстве, заставив выплатить штраф, и в итоге отпустили. Тогда он решил взяться за Сэын, чтобы довести ее до совершенства, как делал это с Сэхён.

Хоть навыки девочки и росли день за днем, этого было недостаточно. Он не признавал ошибок и порой тосковал по Сэхён. Наверное, именно так он и добился подарка небес – снова ее увидел. Возможно, когда она часто появлялась в эфирах после дела о терроризме? Тогда он и запланировал заманить ее в ловушку, снова спрятавшись в Ёнчхоне. Сейчас в его шагах не чувствовалось никакого волнения. Он без колебаний приблизился к дочери.

– Здесь совсем ничего не изменилось, да? – тихо спросила она.

Двадцать четыре года назад, на пороге весны, Сэхён и Чжогюн вместе похоронили здесь маму. Тогда он сказал, что