Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77

Этот виртуальный шар и есть наша Земля. Совокупным усилием наших зыбких нереальных умов мы создаем железобетонно объективную галлюцинацию, известную как реальность.

Земной шар – это не небесное тело и даже не панорама перед нашими глазами, отраженная в наших умах. Это кармический маховик, вынуждающий нас ежесекундно создавать реальность практически так же, как миг назад. А бытие – это и есть все мы вместе, прокручивающие карму вечности.

Мы вроде бы иногда это понимаем – но вместо того, чтобы каждый день понемногу доворачивать наш шар так, чтобы на нем было меньше говна и крови, мы…

Кручу, верчу, много выиграть хочу…

И не ищи сволочей, бро. Ты сам и есть первая.

Но что ты хочешь выгадать? Куда пойдешь прятать? В каком сне зароешь клад? И, главное, когда за ним придешь? Клады, они ведь потому и клады, что за ними никто не вернулся. Даже самые ушлые миллиардеры, родившиеся сто тридцать лет назад, уже потеряли все бабло. Вдумайся в это, брат банкир, и тебе станет не по себе.

Так можно ли спасти человека?

А можно спасти солнечный луч? Можно законсервировать его в банке? И главное, надо ли?

Ты хочешь сохранить свое сознание?

Но сознание вовсе не твое. Это ты – его. И дольше, чем на сто лет, твоя аватарка ему просто не нужна.

Да, создавать мир и сознавать его – одно и то же. Но есть нюанс. Это не ты сознаешь (или создаешь) реальность, как думают запутавшиеся в местоимениях солипсисты, а сознание сновидит «тебя» – и через тебя твой мир. С инженерной точки зрения это самый экономный способ генерации. Зачем просчитывать симуляцию в тех местах, диапазонах и спектрах, где никто ее не увидит?

Мы даже не проекторы. Мы сменные объективы.

Но сознание сновидит «тебя» таким причудливым образом, что «ты» начинаешь дрожать за свою эфемерную жопу и девять миллиардов раз в секунду бежишь по поверхности земного шара к успеху, вгоняя землю в спин, от которого все, включая тебя самого, воют от ужаса.

Но даже этот ужас – не твой. Так развлекается Бог, придумавший сей веселый аттракцион и усевшийся на всех его лошадок сразу.

Бог из этой пантомимы не выходил ни на миг. Наоборот, он ее единственный реальный участник. Он создает мир постоянно через линзы наших умов. Через них же он свое творение созерцает. И если в этом 3D-колизее появляется персонаж, призывающий перековать мечи на орала, люди не зря подозревают, что он немного романтик.

И разве я сказал сейчас что-то новое? Мы создаем мир. Мир создает нас. Мы все дети Бога. А Бог есть любовь. В смысле, к зрелищам.

Так что нам делать в этой суровой жизни?

Да просто крутить педали. Если перестанем, педали начнут крутить нас. Никакой свободы воли нет и не может быть. Так Денькову и передайте.

Гордись и ликуй, брат-крутила, ибо ты есть попкорн вечности и лицо, особо приближенное к Господу.

Не ты крутишь педали. Это Бог тебя крутит. Смотрит на тебя и думает – вот этот, интересно, поймет?»

Я плакал всю ночь, и утром пришел в присутствие невыспавшимся. Стал вникать в работу, и скоро меня затошнило от офисных дел.

Я долго глядел на панораму Сити, потом вспомнил про шар-маховик из своего дневника – и меня триггернуло. Я не то что понял – животом ощутил, куда я закручиваю его вместе с остальными безумцами, собравшимися в нашем городе.

Сколько за этими окнами собралось лихих пидарасов духа, готовых закатать чужую реальность в самую темную лузу, чтобы и дальше пить вино по двадцать ка за бутылку… А сколько у них служебных сук в think tanks, на телевидении, в сети и в таблоидах… И каждая что-то брешет про совесть и мораль.

И не в том дело, что это Лондон. То же можно сказать про любой большой город, где звякают деньги. Мир устроен так, что жизнь поедает жизнь, но ни одна тварь не добывает пропитание такой мерзостью, как человек.

Мне привиделась чудовищная багровая вспышка, вслед за которой не будет ничего… Когда понимаешь карму мира, видишь и будущее. Жить в такие минуты хочется не особо.

Покинув офис, я отправился к Денькову. Он встретил меня в той же гостиной, приветливый, светлый и тихий. На столе ждала свежеоткрытая бутылка кларета.

Я стал жаловаться на офисную мглу, разъедающую мое сердце. Деньков кивал с серьезным лицом. Видно было, что он понимает меня хорошо и сам испытывал подобное. Я рассказал про свой ночной инсайт, стараясь не упустить подробностей.

– Ты не увидел ничего нового, – сказал Деньков. – Просто подобрал для старого другие слова. Главное по тебе только чиркнуло. Ты, братец, истину буквально в руках держал, но прошел мимо.

Я нахмурился.

– Ты понял половину правды, – продолжал Деньков. – Когда мы перестаем крутить педали творения, они начинают крутить нас. Мы вынуждены создавать реальность практически такой же, как прежде. Так и есть – хорошо, что ты это видишь. Но это не все. Неужели ты полагаешь, будто Господь в своей любви не оставил нам лазейки назад?

– Куда назад?

– К себе.

– Ты о чем? – спросил я.

– Я же просил тебя подумать, есть у тебя free will или нет?

– Ее нет.

– Почему «ее» а не «его»?

– Потому что слово «воля» женского рода.

Деньков терпеливо улыбнулся.

– Я не про волю. В чем разница между тренажером и велосипедом?

– У велосипеда есть свободный ход, – ответил я. – Можно ехать и не крутить педали. А у тренажера такого устройства нет.

– Устройство это, – сказал Деньков назидательно, – и есть «фривил». Только не free will, как ты подумал, а free wheel. Свободное колесо. В самом созвучии этом и скрыта истина. Freewheel is the only free will possible[8].

Слова Денькова ударили меня как обухом – я даже поднял руку, заслоняясь от чего-то… Но было поздно. Истина проникла в меня, будто свет в темный подвал.

– Что такое наш ум? – спросил Деньков. – Тренажер без фривила или велосипед?

Я

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77