Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77

Значит, Эскал похитил их лица, умертвив их. Скорей всего, Юлию бросили в склеп первой, и кто знает, сколько времени она там провела. А Ромуальдо попал в коллекцию, когда пришел туда на свидание. Отсюда и разница в степени разложения тел.

Возможно, Эскал сговорился с теткой Юлии и обманул ее родителей, уверив их, что девушка живет у родственницы. А потом бедняжку окончательно вывели за баланс.

Так с кем я встречался на романтическом балконе? С Эскалом или с Юлией?

Если это был Эскал, все странности Юлии получали объяснение. И ее необычное для Вероны целомудрие тоже.

Оно означало, что герцог превратил бедняжку в маску во время аудиенции в ванной комнате, так и не воспользовавшись ее прелестью. Никколо выбросил тело Юлии в склеп, а маска законсервировала ее невинность.

Эскалу хотелось побыть целомудренной девой? Понятное желание для пожилого мага, изнуренного убийствами и злом.

Но тогда выходило, что мы с ним обманули гримуар.

Эскал осквернил мой белый шелк поддельной колдовской кровью – а я поднес его книге. Возможно, потому кодекс и велел его убить – у гримуара, как и у меня, оказался итальянский темперамент.

И все-таки сложно было вспоминать балконное свидание без ухмылки.

Марко, принявший облик Ромуальдо, объясняется в любви Эскалу, принявшему облик Юлии – и оба чернокнижника думают, что срывают цвет чужой юности… Какая ирония, однако. Совершенно в духе нашего изолгавшегося века.

Но не то же ли самое происходит при любой встрече двух юных прекрасных существ? Мы не способны видеть сквозь зеркало сознания и не знаем, что за ним прячется… Может быть, там целый зрительный зал.

Наверно, общение с юношей понравилось венценосному развратнику, и после этого он пригласил его письмом на второе свидание. И что-то пошло не так.

Возможно, повторных свиданий было несколько, и Ромуальдо почуял неладное, заметив, что Юлия каждый раз невинна. Или Эскал попросту решил соединить приятное с полезным – и обзавелся новой маской.

Я понимал, что вряд ли выясню детали точно. Я даже не знал, было ли Эскалу известно, кто именно просил его убить Луну соседством во время свидания на балконе.

Впрочем, если я объяснился в любви не Юлии, а спрятавшемуся в женском теле герцогу, позор был уже смыт его кровью. От отравленной иглы ее выступило совсем чутьчуть, но ведь и бесчестье мое было чисто схоластическим.

Нашлись в коллекции Эскала и другие любопытные маски.

Одну из них, изящную и легкую, покрывала серебряная фольга. Несмотря на свою красоту, маска никак не меняла моего облика. Видимо, у нее было иное назначение: я знал, что в Венеции устраивают множество таинственных церемоний, трудно отличимых от карнавала.

Но особенно меня поразила маска младшей и уже вдовой сестры герцога Серафины.

Серафина была известна своими неразборчивыми любовными похождениями. Как предполагали, именно поэтому Эскал не допускал ее к своему двору. Их никогда не видели вместе. Серафина жила в отдельном доме, практически пленницей, но распутству брат не препятствовал.

Сперва я решил, что Эскал пустил на маску собственную сестру – но потом вспомнил предысторию. Серафина не так давно вернулась из Франции, где по обвинению в измене был казнен ее муж. В Вероне шептались, что ее обезглавили вместе с ним, но Эскал купил у палачей отрубленную голову и воскресил сестру с помощью своих венецианских хозяев.

Видимо, бедняжку все-таки казнили, и Эскал сделал ее маску из купленной у палачей головы. Значит, возможно было и такое.

С какой целью он использовал личину Серафины? Нетрудно догадаться. Пожалуй, для адепта тайных наук Эскал был чересчур сластолюбив.

Самым поразительным в его масках было то, что они копировали не только телесное естество, но и одежду. Мало того, одежда эта всегда была благоухающей и свежей. Я мог замарать или порвать мундир усатого капитана, затем снимал его маску, потом надевал ее снова – и мундир вновь выглядел как новый…

Я поставил несколько опытов.

Когда на мне была маска капитана, я мог снять его наряд, запереть в сундук и надеть другую одежду. Платье капитана вело себя в сундуке самым обычным образом.

Но стоило мне снять маску, и одежда капитана исчезала из того места, куда я ее спрятал. Вместо нее там появлялась моя собственная (если, конечно, я не раздевался догола прежде чем надеть маску).

Интуитивно происходящее с платьем было понятно – земная грязь не прилипает к чистым идеям – но все равно выглядело настоящим чудом.

Конечно, подобное нарушало законы божьего мира. Но магия ведь именно для этого и нужна.

В случае с одеждой волшебная хитрость, скорей всего, была невелика. Но я не понимал, в чем она.

Истинное чудо заключалось в том, что я сам сделал маску из лица Эскала. Это, конечно, наполняло меня гордостью.

Но мне не давало покоя одно обстоятельство. Я достиг успеха лишь потому, что думал, будто снимаю с поверженного герцога уже сделанную кем-то личину.

Если бы я понимал, что происходит в действительности, я вряд ли добился бы успеха. Сомнамбула не способен повторить днем то, что без усилия делает ночью.

Именно здесь брезжил тоненький лучик прозрения в тайну творения.

Я не знал рецепта изготовления маски до того, как создал ее. Мне был понятен лишь общий контур процедуры. Я слышал от Эскала – лицо копируемой жертвы будет обезображено. И еще я по опыту представлял, что окажется в моих руках: маску капитана я видел.

Именно ее подобие и сотворили мои пальцы, проникшие вслед за волей в пространство чистых смыслов.

Вот чему на самом деле учил гримуар. Вот зачем он велел мне украсть лицо Эскала. Об этом предупреждал священник на последней исповеди.

Постепенно, окольными путями, книга подводила меня к высшей божественной силе творения, объяснить которую человеческому уму прямо невозможно.

Кто знает, не создал ли Бог наш мир в результате схожего самообмана и ошибки? Многие проклятые церковью секты верят в нечто подобное. Но для размышлений об этом нужен более философичный ум.

Большая часть масок Эскала изображала неизвестных мне людей. В том числе венецианцев – это я понял по гербу города на одной из них.

Надев ее, я увидел в зеркале человека с худым втянутым лицом, в длинной красно-синей мантии и странном головном уборе, похожем на помесь чалмы и гульфика. Возможно, это был венецианский нобиль. Возможно, сенатор, не переживший встречи с герцогом. Видимо, маска нужна была

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77