Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77

– Ты разве раскаялся?

– Я сожалею о страданиях, которые причинил другим.

Это, в сущности, было правдой.

– Тогда, – сказал исповедник, – Господь сам решит, где для тебя надлежащее место. Если ты полон любви к нему и сохранил шанс на прощение, он действительно может послать тебя вместо ада в Чистилище. Так говорят богословы. Даже великие грешники, в покаянии воззвавшие к Господу, могут быть спасены от вечного проклятия. Ты узнаешь сам, достаточно твоего раскаяния или нет. Думаю, что скоро.

– Когда именно?

– Жди. Это может случиться в любой момент.

– Я признался тебе во множестве убийств, – сказал я. – Я совратил девственницу. Свел с ума священника. Превратил человеческую плоть в металл. Ты же говоришь, что я буду наказан за попытку постичь божественные тайны и приблизиться к Сущему.

– Остальные твои грехи – ничто по сравнению с этим. Они даже не видны рядом.

– Ты донесешь на меня? – спросил я, берясь за клинок. – Только не лги.

– Не донесу, – ответил священник. – Мое слово имеет святую силу лишь потому, что я храню тайну исповеди. Я забочусь не только о твоей душе, но и о своей. И еще, сын мой, с этого дня я буду молиться, чтобы тебе было позволено искупить свои грехи в Чистилище.

– Что же, – сказал я, отпуская рапиру, – поверю тебе и не буду добавлять к своим грехам еще один.

– Что ты имеешь в виду?

– Уходи, святой отец, пока я не передумал. Священник наконец понял – оставив кабинку, он торопливо зашаркал тапками по каменным плитам пола.

Слова исповедника меня разозлили.

Отчего он считает, будто адепты левых путей непременно желают приблизиться к Богу? Не приходило ли ему в голову, что они пытаются уйти от него как можно дальше – даже если для этого потребуется украсть божественную силу? Следовало бы спросить, но теперь поздно. Спрошу следующего.

Как хорошо, однако, что я его не убил.

Можно извинить убийство на поединке. Можно понять убийство, совершенное из нужды или корысти (когда я превращал людей в золото, я делал в сущности то же самое, чем занимается любой банкир, дающий деньги в рост, или кондотьер, посылающий в бой нанятых им солдат). Но убить священника во время исповеди, да еще из страха огласки…

Я мог бы сделаться мерзок самому себе, а это хуже любого ада. Будем, значит, надеяться на Чистилище.

Я думал про Чистилище с иронией, конечно.

Это лучшее, что есть для меня в их списке. Люди и боги официально отказывают мне в той нелепице, которой они торгуют в своих раззолоченных лавках – «спасении». Да и просто в счастье. Но в мире есть другие силы, и какие…

У чернокнижника два друга – дух-покровитель и гримуар.

Оставаться в кабинке дальше было опасно. Исповедник мог позвать стражу, не донося и не открывая тайну исповеди. Иезуиты научили попов великому лицемерию, так что не будем искушать судьбу. Пусть думают, что черти похитили меня прямо из исповедальни.

Брезгливо раздевшись, я встал на кучу тряпья, надел маску Эскала и, голый как Адам, унесся в герцогскую спальню. После разговора о первородном грехе такое уместно.

Спальня была пуста. В покоях не было даже слуг. Я знал распорядок герцога: женщины уходили от него ночью, еще в темноте – он любил просыпаться один. А сейчас по его распорядку раннее утро.

Следовало осмотреться на новом месте.

Странно, но в роскошных покоях герцога пованивало конским навозом. Возможно, запах доносился с конюшни – но был слишком заметным. Впрочем, подобная вонь аристократична и неотделима от рыцарства и власти.

Эскал любил все старое и прочное. В его просторной спальне была огромная кровать под парчовым балдахином, древний камин, пара дубовых кресел с подушками, окованный серебром сундук, служивший в качестве подставки для подносов с едой и вином (он любил закусить в кровати), резной шкаф для личных вещей и изящный стол с бюро, служивший для корреспонденции (герцог сочинял письма, просыпаясь по ночам – о чем рассказывал сам).

В бюро было много исписанной бумаги (в основном какие-то купчие с печатями), несколько кошельков с золотом и два ключа. Один подошел к сундуку, и я нашел в нем коллекцию масок – всего около двух дюжин. Прежде я видел только личину капитана. Много оказалось женских.

Некоторые маски были помечены буквами. На одной стояла буква «R», а рисунок напоминал покойного Ромуальдо.

Мне стало смешно, и я приложил ее к лицу – просто из озорства, не ожидая никакой трансформации: на мне ведь уже была личина Эскала. Но, к моему изумлению, на мою кожу шлепнулась знакомая прохладная тина – и маска мгновенно приросла.

Из зеркала на меня поглядел Ромуальдо – и лицо его отразило изумление.

Мое изумление.

Я закрыл глаза и несколько секунд пытался снять маску дрожащими пальцами. Это не выходило – чтобы запустить их под кожу, надо было сосредоточить ум, а для этого требовалось спокойствие. Мне удалось зацепить картонные углы в вязком пространстве другого мира только тогда, когда мое дыхание выровнялось.

Я снял маску Ромуальдо, но при этом даже не коснулся маски Эскала. Сперва я изумился, а потом понял, что лишь так все и может быть.

Удивляться было нечему – маски находились не на моем лице, а в идеальном мире. Сколько бы личин я ни надел, не следовало считать, что они рядом друг с другом. Так же бессмысленно было бы утверждать, будто холодное хранится на складе идей рядом с горячим. Поэтому, запуская под кожу пальцы за одной из масок, я нащупывал именно ту, которую хотел снять.

Ко мне вернулось хладнокровие.

Я знал, что не смогу думать ни о чем другом, пока не проверю свои подозрения. Я стал перебирать женские маски – и нашел смазливое девичье личико с буквой «J» на лбу.

Я надел маску – и голова моя закружилась даже сильнее, чем во время прежних опытов.

Дело было не только в том, что я увидел в зеркале покойную Юлию. Этого я и ожидал. Но женским стало не только мое лицо, но и телесное естество.

Переживание изумило меня.

Отмечу сразу – после первого шока я привык к нему быстрее, чем думал, и прочие женские маски уже не вызывали во мне смятения. Многие верят, что дух наш постоянно перерождается, меняя мужские и женские воплощения, и ему знакомы оба пола. Похоже на правду.

У Эскала хранилась маска Ромуальдо. У него же оказалась маска Юлии.

Что это могло значить?

Я вспомнил историю

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 77