Как шутили медики, если работать по стандартному графику, то есть нечего, а если брать подработку, то некогда. Но все давно привыкли, и Дима с Елизаветой Максимовной – тоже. Такая уж жизнь, чего жаловаться?

Машина ехала по нехотя, медленно просыпающимся улицам. Со дворов выезжали легковушки, по тротуарам брели прохожие, некоторые тащили за руку детей. Солнце еще грело вполсилы, но воздух уже был горячий: по прогнозу сегодня обещали до плюс тридцати. Жара за последние недели иссушила город, деревья выглядели пожухшими и больными, улицы – серыми от пыли, лица прохожих – недовольными, хмурыми.

– В пятницу дождь вроде обещают, – вяло сказал Дмитрий.

Доктор не ответила, и он увидел, что глаза женщины закрыты. Дремлет. Как боевая лошадь, которая может уснуть и стоя, лишь бы никто не тревожил. Ладно, пусть поспит, ехать минут пятнадцать, улицы почти пустые.

А Елизавета Максимовна тем временем не просто дремала – спала, причем крепко, даже видела сон. Жуткий кошмар. Она будто бы снова жила в крошечной комнатке в полуподвальном помещении, где они с мужем Леней и дочерью обитали, пока не удалось взять ипотеку и переехать.

Только в реальности из окна им постоянно были видны ноги прохожих, которые шли мимо дома – цокали, шаркали, подскакивали, неслись стремительно, ковыляли еле-еле, а сейчас, во сне, вместо городской улицы снаружи текла река. Черная, стремительная, ледяная. Доктор ежилась, глядя на воду, и страшно боялась, что тонкие стекла не выдержат, река прорвется внутрь, вода хлынет в комнату, и тогда они утонут.

– Не бойся, Лиза, чего уж теперь, так и эдак не выбраться, – сказал Леня, сидевший на диване, и поднял голову.

У мужа не было глаз – кто-то вырвал их, и Леня смотрел на Елизавету Максимовну кровавыми дырами.

Она дико закричала и проснулась, обливаясь потом.

– Поспали маленько? – добродушно хмыкнул Дима.

– Приснится же, – отозвалась она. – Лучше бы ты меня разбудил.

– Я и хотел. Приехали. По Промышленному едем, скоро Васильевский переулок.

Промышленный район выглядел уныло: большинство предприятий не работали, по обе стороны улицы – двухэтажные бараки. Плюс – беспорядочно торчащие тут и там ларьки, круглосуточные магазины, парикмахерские с затейливыми названиями вроде «Элегии» или «Вивиан».

Скорая проехала мимо школы и детского сада, нырнула в узенький переулок.

– Васильевский, – объявил водитель.

Скорость пришлось сбросить, машина почти ползла. Справа и слева плотно стояли дома, номера были не везде, но вот номер два, потом четыре, с другой стороны при этом сразу семь. Тринадцатый номер, восемнадцатый…

– Такое ощущение, что здесь никто не живет.

– Как ты понял? Заборы же, – рассеянно проговорила она.

Если честно, Елизавета Максимовна особо и не приглядывалась, все еще не отошла от своего сна. Перед внутренним взором стояло лицо мужа и черная вода за окном.

– Заборы покосились, того и гляди упадут. А вон в доме окна выбиты. Во дворах, смотрю, свалка, мусор. Если и живут, то не везде, – продолжал рассуждать водитель, крутя руль.

Переулок оборвался. Перед ними был пустырь, заросший травой. Чуть дальше виднелись полуразрушенные строения. Дмитрий резко затормозил, и доктора бросило вперед, а затем швырнуло назад.

– Аккуратнее, – проворчала она.

– Где двадцать восьмой-то? – возмущенно спросил водитель. – Вон двадцать четвертый, а по нечетной стороне вообще девятнадцатый!

Они переглянулись.

– Ложный вызов, что ли? Шутники!

Дальше последовало непечатное.

Кажется, Дима был прав. Жилых домов впереди точно не видно.

– Это тот переулок, ты уверен?

– Что я, слепой?

Слова про слепоту снова вызвали в памяти безглазое лицо мужа, и Елизавету Максимовну охватило дурное предчувствие.

– Уезжаем отсюда, – проговорила она.

Водитель удивленно глянул на нее. Обычно в подобных случаях Елизавета Максимовна настаивала на том, чтобы стопроцентно убедиться: по заявленному адресу нет нуждавшегося в помощи больного.

У нее и самой прошла минутная слабость. Конечно, нельзя просто так взять и уехать. Надо связаться с диспетчером.

Доктор попыталась пробудить к жизни планшет, повозила пальцем, но экран продолжал оставаться темным. Как вода во сне.

«Прекрати, что с тобой в конце концов!» – одернула она себя.

– Зарядка, может, села? – предположил Дмитрий.

– Нет, я смотрела, заряжен был полностью. Видно, сломался, – вздохнула женщина. – Попробую по радиосвязи.

Однако опять ничего не вышло: черная коробочка в ее руке молчала, не включалась, не желала работать.

– И мобильник не ловит, – констатировал Дима. – Глухая зона.

– Ладно, все. Уезжаем. Как раз и смена кончилась.

– Я тут не развернусь, подальше придется проехать, – сказал водитель, въезжая на пустырь, ища место для разворота.

Лишь бы колесо не проколоть, не застрять, пришло обоим в голову. Неизвестно, что может валяться в траве. Переулок, из которого они выбрались, остался позади, выяснилось, что пустырь довольно обширный, окруженный деревьями, справа и слева торчали развалины домов и…

– Смотри, что это? – воскликнула доктор.

Дмитрий остановил машину и посмотрел туда, куда она указывала. Возле одного из домов приткнулся полицейский автомобиль.

– Что он здесь делает? – глупо спросила Елизавета Максимовна.

– Внутри, кажется, нет никого. – Дима вытянул шею, присматриваясь.

– Надо, наверное, сходить и посмотреть, – неуверенно сказала доктор.

Обоим не хотелось делать этого, но, судя по всему, все-таки придется.

Врач и водитель вышли из машины. Снаружи было холодно. Куда делась недавняя жара, неужели погода все-таки изменится, вопреки прогнозам?

– Она тут давненько, – почему-то шепотом сказал Дима и был прав.

Колеса автомобиля вросли в землю, бока проржавели. Стекла были целые, внутри и вправду никого.

– Приехали сюда, бросили машину и ушли пешком? – озадаченно произнесла Елизавета Максимовна.

Дмитрий поскреб подбородок.

– Идиотизм какой-то. Так ведь не бывает!

Елизавета Максимовна оглянулась по сторонам. Чуть дальше на пустыре стояла еще одна машина, на сей раз пожарная. Тоже пустая, к гадалке не ходи, и тоже словно бы давно ставшая частью пейзажа. Доктор не сразу заметила ее, поскольку автомобиль почти полностью скрывал раскидистый куст сирени, а еще потому…

– Дима! – воскликнула она. – Темнеет!

Они уставились друг на друга. Сейчас около восьми утра, но, если не знать об этом, можно подумать, что солнце не так давно село, на пустырь наползает тьма. Вдобавок еще и холодно, а ведь должен быть жаркий день. Да он и был жарким, зной уже чувствовался, только вот было это за пределами пустыря!

– С меня хватит, – проговорил Дмитрий. – Пойдемте отсюда.

Доктор была с ним полностью согласна, и коллеги поспешно вернулись в свою машину. Звуки одновременно захлопнувшихся