О конкретных причинах смерти информации найти не удалось: в нескольких некрологах содержалась лишь ничего не значащая формулировка «скоропостижно скончался», и единожды упоминалось, что земной путь академика прервался в принадлежащем ему историческом комплексе зданий, известном как Усадьба Сфинкса. Сведений о том, где был погребен Леонид Иванович Зильбер, и о его похоронах нигде не было вовсе.
– Видимо, обошлось без орденов на подушечках и салюта, – прокомментировала Зоя.
После смерти отца Аристарх Леонидович Зильбер остался управляющим фонда «Фивы», генеральным директором УК «Усадьба» и руководителем еще пары аффилированных компаний. Он переехал в Усадьбу Сфинкса и три года назад организовал там закрытое образовательное учреждение для юношей под претенциозным названием «Академия Элиты», а в Петербурге, арендовав для этой цели трехэтажный дворец, бывшую резиденцию одного из великих князей, открыл Пансион благородных девиц. В Академии жил и учился старший сын Аристарха Леонидовича, Владимир, а в Пансионе получала образование благородная девица Мария Аристарховна, его младшая дочь.
Оба учебных заведения были схожи концептуально, не имели никаких страниц в социальных сетях и не могли похвастаться обширной медийной представленностью – Алина нашла только пару публикаций в канале Анненбаума «Дуб Анны Иоанновны» и в петербургской «Геникеевке», не слишком подробно рассказывавших об открытии Академии и Пансиона. Поиск в сети приводил только на одностраничные сайты, созданные по типовому простому шаблону: одинаковые краткие описания – что-то про «строим прочное будущее, возрождая славные традиции прошлого» – номера телефонов, адреса электронной почты и большие фотографии впечатляющих резиденций, где взращивалась будущая аристократия.
– У меня такое чувство, что я где-то уже видела изображение этой Усадьбы, – сказала Алина, задумчиво разглядывая вздымающиеся над пустошью серые стены, обширные террасы, которые стерегли изваяния каменных сфинксов, и выступающие мощные башни, похожие на угловатые скулы.
– На фотографии в журнале «Наука и жизнь», – подсказала Зоя. – Той самой, с которой все началось.
Но Алина покачала головой.
– Нет. Где-то еще. Как будто на какой-то картине…
На очередном вечернем заседании за кофе было единогласно решено предпринять попытки пообщаться с кем-нибудь из семейства Зильберов: пусть даже никто из них не представлялся убедительным кандидатом на роль продолжателя зловещей миссии Сфинкса, но мог показаться какой-то след, да и с другими направлениями дальнейших поисков дела обстояли не очень. Однако это оказалось непросто.
Аккаунтов в социальных сетях никто из них не вел, во всяком случае, под собственным именем: ни Аристарх Леонидович, ни старший Владимир, ни семнадцатилетняя Мария, что по нынешним временам выглядело довольно странным. Даже фотографии Зильберов раздобыть оказалось непросто: Аристарх Леонидович единожды засветился в публикации «Возвращение наследника», когда перебрался на постоянное жительство в Усадьбу Сфинкса, а узнать, как выглядят его дети, не удалось вовсе. Адахамжон решил попробовать найти их на фотографиях других воспитанников Академии и Пансиона, но и тут его ждала неудача: не помогли ни поиск отметок, ни подбор разнообразных хештегов, а списки учащихся содержались в секрете, раскрыть который не позволил бы никакой уровень допуска. Наслаждающаяся теплым климатом, экзотическими красотами и самосовершенствованием бывшая супруга фон Зильбера сначала односложно отвечала на сообщения в директ, но после вопроса про покойного свекра молча кинула Адахамжона в блок.
Оставались более прямолинейные методы. Зоя позвонила по номеру, указанному на сайте «Академии Элиты», представилась журналистом и спросила, как можно связаться с Аристархом Леонидовичем. Прекрасно поставленный женский голос безупречно вежливо предложил оставить контактную информацию, включая название издания и номер редакционного телефона. Потом позвонила Алина и, придав тону уверенности и напора, поинтересовалась условиями приема для выдуманного на ходу несовершеннолетнего сына. Все тот же очаровательный голос точно так же изъявил готовность зафиксировать контактную информацию и любезно, но категорически исключил всякую возможность напрямую пообщаться с господином фон Зильбером, не говоря уже о том, чтобы нанести визит в Академию.
– Пожалуйста, оставьте нам свои контактные данные, с вами обязательно свяжутся в ближайшее время.
– Какие же дети там учатся? – риторически воскликнула Зоя.
– Такие, с которыми ты никогда в жизни не встретишься на улице или в магазине.
Звонки в Пансион благородных девиц дали аналогичные результаты, с тем лишь отличием, что удалось узнать имя его директрисы: Изольда Марковна Брутцер. Это вдохновило к решительным действиям, тем более что терять, по-видимому, было нечего, и утром в среду Алина и Адахамжон поехали в Пансион.
Сонная Нева, уже готовая укрыть свои свинцово-серые воды ледяным одеялом, чтобы впасть до весны в цепенящее забытье, дышала промозглым холодом и туманом. У ворот в кованой высокой ограде блестел боками черный угловатый внедорожник GL с непроницаемо тонированными стеклами; двигатель бесшумно работал на холостых, красные габаритные фонари светились тускло, словно чуть приоткрытые глаза дремлющего хищного зверя. Адахамжон уверенно постучал в окошко белой пластиковой будки рядом с воротами и раскрыл удостоверение:
– Лейтенант Абдурахимов, уголовный розыск! Мы к госпоже Брутцер.
Щелкнул электронный замок, и в воротах медленно отворилась калитка. Трехэтажный дворец отчасти напоминал Усадьбу, только стены были ровного кирпично-красного цвета, вместо суровых башен с каменными бастионами по бокам выступали прямоугольные фронтоны, над широким крыльцом изящная белоснежная колоннада поддерживала козырек, служащий балконом второго этажа, и в целом отсутствовало ощущение сумрачного запустения, так что здание Пансиона походило на обитель воспитанников Академии, как ухоженная и благополучная сестра в платье с бантами – на своего старшего брата, угрюмого и диковатого, который повидал в жизни всякие виды и не пытается скрыть глубоких следов, что оставило на нем беспощадное время.
Промокший газон от ворот до входной двери пересекала дорожка, выложенная розовой плиткой. Слева в углу у ограды стояла, поникнув оглоблями, большая карета, украшенная золоченой резьбой. Адахамжон и Алина быстрым шагом пошли по дорожке; дверь вдруг открылась и оттуда в сопровождении седоватой женщины в темном платье вышла светловолосая тоненькая девушка в черном жакете и белой блузке с высоким воротником. Большие голубые глаза за стеклами круглых очков казались заплаканными, а правая рука была согнута в локте
