– Люди пропадают по всему миру в огромном количестве. Бесследно в год исчезает, согласно официальным данным, около миллиона человек. Куда? – Тео развёл руками. – Этого не могут сказать точно ни криминалисты, ни полицейские. Те, кого ищут и чьи портреты печатают на пакетах с молоком, словно в воздухе растворяются. Не у всех причины, конечно, сверхъестественные, кого-то рано или поздно находят, но большинство – нет. И вы просто подумайте… Что с ними происходит? Куда они деваются?

Вик недоверчиво нахмурился:

– Ты хочешь сказать, что их всех съедает…

– Конечно нет, но некоторый процент из них попадает в Овхару. И к другим таким же, как она… Ты ведь не думаешь, что вся потусторонщина ограничивается лишь Иктоми?

В комнату вошла Рашель с подносом. Адам быстро встал, забрал его и ласково обратился к ней:

– Радость моя, а метнись в кабинет за красной папкой? Она лежит на столе.

– А тебе больше ничего не сделать?! – гневно выпалила Рашель, и глаза её недобро вспыхнули.

– Сделать, но уже не при детях. – Адам мечтательно улыбнулся. – Давай, рыжик, не задерживайся там. Ребята, какао?

Мы пригубили напиток из кружек. Сладко как, и привкус необычный: ромовый, сливочный, глубокий. Сейчас, сидя у Вика под крылом, я чувствовала себя в безопасности. Он уложил мою раненую ногу себе на колено, а саднящую голень медленно поглаживал кончиками пальцев. Боль притуплялась, затухала: я всё ещё была побита и ободрана, как подравшаяся дворовая кошка, но если кто говорит, что любовь не лечит, поверьте – он нагло врёт или ничего в любви не понимает.

Мы допили почти всё какао и заметно взбодрились, когда Рашель вернулась с тяжёлой на вид кожаной красной папкой, вспухшей от количества втиснутых туда документов.

– Что это? – спокойно спросил Вик.

Рашель со злостью кинула в руки Адаму папку, которую он едва поймал, расплывшись в улыбке:

– Спасибо, дорогая.

– На здоровье, Эдди, – голосом Рашель можно было порезаться, как бритвой.

Она опустилась рядом с Тео с оскорблённым видом попранной добродетели.

– Это личные дела пропавших за прошедшие полгода от Калифорнии до Мэна, – сказал Адам и передал папку Вику. – И мы говорим о тех, кого вспомнили. Знакомый эффект, правда? Окружающие забывают о тех, кто пропал. Если бы их близкие вернулись из Овхары – вернулась бы и память. Вот только такого не случалось ни разу. А человеческая психика – такая тонкая материя. Вами так легко манипулировать.

– Вами? – повторила я, и Адам медленно улыбнулся в ответ. По его смуглому лицу пробежала недобрая тень.

Он хочет сказать, что человеком не является?

Вик открыл папку, и я заглянула в неё, положив подбородок на его плечо. Сколько здесь людей… Их всех, на первый взгляд, ничего не связывает. У них разный цвет кожи, возраст, комплекция. Они разного пола и работают в разных местах. Все они живут в Штатах, но на этом сходство между ними заканчивалось. И не было между ними ничего общего, кроме красного штемпеля поверх фотографий: «Пропал без вести».

– Как долго вы уже знакомы? – поинтересовался Тео. Нахмурившись, я попыталась вспомнить:

– С… – я беспомощно посмотрела на Вика.

– С сентября, – чётко ответил он. – Уже девять месяцев.

Господи, как время быстро летит! Я покосилась на него, и Вик ухмыльнулся:

– Чего? Девять месяцев, детка, это срок. За это время вынашивается ребёнок. Нам уже жениться можно.

– И даже нужно, – вдруг сказал Адам, и Вик, отпивший какао, усмехнулся.

Я же опешила и выплюнула какао в свою кружку. Что?!

– В каком смысле – нужно?

– Лесли, послушай, – подхватил Тео. – Всё это время Иктоми искала лазейки, чтобы изловить вас. Она была начеку, чтобы забрать вас в свой мир.

– Для чего мы ей нужны? – серьёзно спросил Вик.

И Теодор неприятно улыбнулся:

– Для ритуала, конечно.

Адам облокотился на ручку кресла, подавшись к нам, и продолжил за брата:

– Тут какое дело, ребята. Иктоми любит игры. Заманивает вас в свой мир – не сразу, потихоньку. Смотрит, подходите ли вы ей, а потом уводит в туман. Там, в её мире, который оплетает наш, словно паучья сеть, есть своя реальность, сотканная ею по кусочкам из нашей. Иктоми не умеет ничего сама придумывать, но она прекрасно копирует. Её маленький паучий уголок – это зацикленный потусторонний мир со своими правилами время-пространства, физикой, обитателями; кусочек огромной реальности, к которой ваше человеческое сознание пока ещё не готово. Она обустроилась там, на этом клочке земли, и населила его жертвами, которых на своих угодьях стерегут охотники.

– Она ищет пары… подобные нашей? – непонимающе приподняла я брови.

– Не обязательно пары, ей на ваши отношения вообще плевать, – поморщился Тео. – Но между убийцей и его идеальной жертвой существует особая связь. Связь, мешающая покончить с этой жертвой так же быстро и просто, как с остальными. Ментальное единство, цикличность, символизм…

– Проще говоря, то, что нужно Иктоми для жизни, – лениво кивнул Адам. – Ваша энергия. Воуаш-аке. То, что содержится в вашей крови. То, что течёт по вашим жилам. То, что делает вас – собой и что связало воедино друг с другом, потому что Великий Дух, или Господь по-вашему, дал жизнь, а ты – отнял.

Наступила глубокая тишина. Мы с Виком сидели, осмысливая сказанное, и в голове не укладывалось, что это может быть правдой.

– Она является из тумана каждый раз, как накопит необходимое ей количество энергии, или подсылает своих помощников, которыми управляет, как кукловод. – Тео помрачнел. – Это другие убийцы, которых она держит у себя в качестве слуг. А я считаю, они пленники, вынужденные против своей воли охотиться вечно.

– Так это Иктоми являлась тогда, на пляже, и сегодня тоже, – медленно сказал Вик, потерев щёку. – И ей нужна Лесли…

– Через неё она находит тебя, – кивнул Теодор. – Тебя же самогó, Шикоба, защищают племенные метки женского рода Каллигенов и…

Вик резко сфокусировал взгляд.

– И отец, – жёстко добавил он, поджав губы.

– Да.

Адам кашлянул. Теодор сел удобнее. Оба явно почувствовали себя неуютно, когда о нём зашла речь, но Вик не намерен был отступать:

– Вы сказали, что он жив.

– Не совсем, – уклончиво повёл рукой Адам. – Но по большей части в этом мире не живёт после смерти твоей матери.

– Так, значит, он там? – оторопел Вик. – Это был он тем… той тварью, что спасла нас от Иктоми?

Мне не нужно было слышать ответ. Я видела его в глазах мужчин напротив, но Тео всё же сказал вслух:

– Да, Вик. Твой отец уже очень давно стал вендиго[24]. Как и…

– Как и мы, – спокойно сказал Адам.

Я не могла