– Мер разного рода. Так о чём разговор, чикала? Или это был только предлог, чтобы ко мне присоединиться?

– Не будь таким противным.

Намыливая мои лопатки и проходясь пальцами и костяшками пальцев по хребту, он выслушал всю историю и стал очень задумчив. Рассказ вышел коротким: под горячей водой и в его руках моему бедному ноющему телу было слишком хорошо, чтобы волноваться из-за каких-то тайн. Очень быстро смущение между нами стёрлось, оставив место приятному спокойствию и истоме, и я положила щёку на его грудь, касаясь губами влажной кожи.

– Скоро ты всё узнаешь, – тихо сказал Вик, поглаживая мои плечи. – Я бы хотел открыться перед тобой прямо сейчас, но и сам не уверен, что догадываюсь обо всём происходящем. Разумеется, дядюшки прибыли на похороны не просто так, и я это быстро понял. Но, что бы ни было, я рад тому, что ты со мной. Мне давно не было так хорошо.

– Мне тоже.

– Ты перестала меня дичиться и отталкивать, – заметил Вик. – Чикала, если только и надо было, что погладить тебя по спинке, то буду звать тебя кошкой. Помурлыкай, чтобы сходство было стопроцентным.

– Иди ты к чёрту, Виктор Крейн, – улыбнулась я, прикрыв глаза.

Он прильнул к моему телу, и у самого живота я ощутила прикосновение окрепшего члена.

– Теперь у меня две кошки, – заметил Вик. – Ты и мистер Мяукерс.

Я тут же подняла голову от его груди и удивлённо посмотрела снизу вверх в его зарумянившееся лицо. Нашёл кого сейчас вспомнить!

– Ты забрал к себе Мяукерса?!

– А надо было бросить его на улице? – возмутился Вик и покачал головой. – Это бабушкин кот. Кто, как не я, за него в ответе. И потом, с таким-то скверным характером новую любящую семью Мяукерс вряд ли найдёт.

Он пожал плечами, провёл мыльной рукой за моими ушами и старательно вспенил гель у волос, а после ткнул пальцем в мой нос, оставив на нём белое облачко. Я только фыркнула:

– А Цейлон его как приняла?

– Любопытная чикала! Цейлон умница: она не ревнива. Повозмущалась пару дней, когда кот гонял её от миски, но в целом им нечего делить.

Я с возмущением сняла пену со своего плеча и в ответ тоже испачкала Вику нос, ухмыльнувшись: поверх его индейского профиля с горбинкой белая пена смотрелась смешно и мило.

– Любопытный Шикоба, – сказала в тон ему. – Я и сама могу помыться.

– Можешь, – согласился он. – Но ты мыла своё прекрасное тело столько лет. Пришла моя очередь.

– Тогда и моя тоже…

В крепких руках любимого мужчины, вспоминая всё, что между нами было, и перебрасываясь нежными шутками, мы словно пытались исцелить друг друга, вытеснить все пережитые ужасы и страхи любовью. Он делал приятно мне, я хотела ответить тем же и сперва намылила его широкую грудь, пропустив между пальцев затвердевшие соски, и хорошенько постаралась над спиной, наслаждаясь приятным движением мышц под руками. Вик устало уткнулся лбом в моё плечо и почти не поднимал головы, и только когда я похлопала его по бедру, сгрёб в крепкие объятия.

В тот момент, не думая о последствиях, я опустила руку ниже его живота и накрыла между ног ладонью. Вик выпрямился и шагнул назад, но я лишь крепче сжала пальцы и поступательно скользнула вверх и вниз, чувствуя, как член тяжело осел в ладони.

– Я не помню, – наконец проронил Вик, – когда разрешал себя там касаться.

– Ты и не разрешал. – Я двинула руку вверх к головке, ощущая, как выступают под пальцами набухшие вены. – Но этим утром ты сделал то же самое, не спросив разрешения у меня.

– Значит, мстишь? – усмехнулся Вик.

Я сощурилась и слегка сжала ладонь. Он коротко охнул.

– Лучше остановись.

– С чего бы это? – вежливо улыбнулась я в ответ.

Это доставляло удовольствие и мне. Я прижалась своей грудью к его и накрыла ладонью всю головку, чувствуя, как Вик всем телом вздрогнул, подавшись бёдрами навстречу моей руке. Он просит прекратить, но даже отодвинуться не хочет. Или не может?

– Сегодня я тоже смогу тебя удивить, – сказал он, склонившись к моему уху. Затем положил ладонь на моё бедро и притянул ближе. – Поверь мне. Это будет кое-что особенное.

Пальцы затрепетали по члену, обводя каждую вену, нагоняя кровь и заставляя плоть горячо пульсировать. Я не думала, что возбуждение будет настолько быстрым и таким сильным.

– Перестань меня пугать, – прошептала я.

– Я пока и не начинал.

Глаза его потемнели, когда мои движения стали резче и короче. Вик выдохнул и опёрся ладонью о стеклянную стену за моей спиной, а после и вовсе сжал меня в объятиях и прислонил к ней, подложив под лопатки другую руку. Я упустила момент, когда он стиснул меня в объятиях так, что не хватило воздуха. Упираясь в закаменевшие мышцы на смуглом предплечье, я расцарапала кожу ногтями.

В душевой было удивительно тихо. Место осталось лишь шуму воды и влажным хлопкам двигавшейся в моей ладони плоти. Вик забылся и прикрыл глаза, проседая в моих руках и всё ещё по-змеиному сдавливая меня в руках, всё крепче и крепче.

Ещё один рывок, ещё. Я жадно наблюдала за выражением его отстранённого, полного мучительной неги лица. От пара волосы стали мягкими, брови изогнулись и приподнялись. Капли воды дрожали на коже и коротких ресницах, стекали по скулам и задерживались на припухшей от жара верхней губе. Не в силах сдерживаться, я прильнула к нему с поцелуем и укусила за неё. Член в моей руке быстро сократился, ноги напряглись, поджался ставший жестким, как камень, живот. Вик рванулся ко мне, оттолкнув мою ладонь, и резко вжал меня в прозрачную стену, подняв себе на бёдра и втиснувшись между плотно сомкнутыми ногами. Во всю длину член прокатился в их узкой тесноте. Короткий толчок, затем ещё – и Вик, отстранившись, оставил на моём бедре жемчужный след от семени.

Я подхватила Вика за талию, когда он обмяк и навис надо мной, опершись ладонями о кабинку.

– Зачем ты это сделала? – тихо спросил он.

Я не могла так сразу ответить. На ресницах, моих и его, дрожали капли воды. Я коснулась его груди губами и языком: у кожи был солоноватый вкус.

– Ты мой. Ты меня не желаешь отпускать. И я так захотела. Разве нужна другая причина?

– Нет.

Он поднял моё лицо, взяв за подбородок, осенив лоб и щёки быстрыми поцелуями. От его взгляда – тёплого, спокойного – в боках сладко потянуло.

– Я очень люблю тебя.

– И я тебя.

Потом, накрыв меня полотенцем, Вик