— Ты уверена?

Она кивает.

— Хьюго, ты стоишь сзади фургона и смотришь в окно, — говорит Эрик.

— Мужчина лежит на спине, — шепчет Хьюго, прерывисто дыша. — У него отрезана нога… Она на полу, с гипсом на колене и чёрным носком на ступне… под кухонным столом… Он пытается отползти назад, но из культи хлещет кровь… Я не хочу это видеть, я…

Йона понимает, что Эрику наконец удалось заставить Хьюго полностью обойти кошмар. Мальчик перешёл от собственного сна, полного костей и черепов, через двойную экспозицию к реальности — к тому, что он действительно видел той ночью.

— Он кричит, пытается обеими руками остановить кровь, — продолжает Хьюго, почти всхлипывая.

— Ты видишь убийцу?

Спина Хьюго выгибается в конвульсии, он падает на матрас, хватая воздух ртом.

— Мне сейчас очень не хочется давить на тормоз, — говорит Грайнд.

Эрик достаёт из кармана стетоскоп, надевает и прижимает мембрану к груди Хьюго. Он выслушивает три точки, убирает стетоскоп.

— Он нервничает, но с ним всё в порядке, — говорит Эрик.

— Может, пора заканчивать? — предлагает Агнета.

Хьюго всё ещё тяжело дышит, тело снова напрягается.

— Я бы очень хотел ещё немного, — говорит Эрик.

— Я не уверен…

Грайнд пытается дотронуться до Хьюго, но Йона останавливает его, качая головой и едва заметно улыбаясь.

— Хьюго, ты смотришь прямо на убийцу, — говорит Эрик. — Её светлые волосы… На них блестит кровь, и…

— Хьюго? — перебивает его Грайнд.

— Продолжай, — говорит Эрик.

— Она хватает мужчину за волосы, запрокидывает ему голову назад, поднимает топор… Кровь стекает по рукояти, по костяшкам её пальцев… Она разворачивается, чтобы ударить, и…

Ещё одна судорога проходит по телу Хьюго. Голова откидывается назад, ноги начинают дрожать, кровать скрипит.

— Ты видишь её лицо в профиль, — говорит Эрик.

Неожиданно Ларс Грайнд бросается вперёд, хватает Хьюго за руку и рывком сажает.

— Боже, что происходит? — ахает Хьюго.

— Уложите его обратно, — резко говорит Эрик.

— Всё нормально, — говорит Грайнд, обнимая Хьюго. — Ты здесь, в лаборатории. Они загипнотизировали тебя, но я только что это остановил. Я прекращаю всё прямо сейчас.

Йона помогает Эрику оторвать руки взволнованного доктора от Хьюго.

Тело мальчика раскалено, когда они осторожно укладывают его на спину.

— Что вы делаете? — растерянно спрашивает Хьюго.

— Просто постарайся лежать спокойно, — говорит Эрик. — Вдохни носом и выдохни…

Хьюго переворачивается на бок, откидывает волосы и его тошнит на пол. Брызги попадают на туфли и голени Агнеты.

— Боже… — задыхается он. — Это было самое ужасное, самое ужасное…

— Ложись на спину и дыши медленно, — говорит Эрик.

Йона протягивает Хьюго салфетку. Тот вытирает рот и подбородок и валится на кровать.

— Честно, я не хотел это видеть, — говорит он спустя мгновение.

— Прости, но, если бы я успел завершить всё, как задумал, ты бы не чувствовал себя так, — отвечает Эрик.

Ларс Грайнд протягивает ему бумажный стаканчик с водой и треугольную жёлтую таблетку.

— Не хочу, — говорит Хьюго, отворачиваясь.

— Ты регулярно принимаешь «Атаракс»? — спрашивает Эрик.

— Нет, только если начинается паническая атака… А это редко.

— Какие ещё лекарства ты принимаешь?

— Что?

— Я всё время предполагал, что твоя восприимчивость к гипнозу как‑то связана с парасомнией, но хочу убедиться, что дело не в лекарствах или их взаимодействии… Потому что твои воспоминания о лунатизме удивительно точны, — объясняет Эрик.

— Ты не обязан отвечать, — говорит Грайнд. — Он не имеет права смотреть твои записи без разрешения отца.

— Когда у меня приступ, я принимаю зопиклон, немного миртазапина и трамадол, — отвечает Хьюго.

— Что? — Эрик звучит поражённо и поворачивается к врачу.

— В малых дозах, — поясняет Грайнд.

— Но зачем? Не понимаю. Разве это не усиливает лунатизм?

— Недавние исследования в Ла‑Сальпетрие указывают на обратное.

— Правда? — спрашивает Эрик, не сводя с него взгляда.

— Мы пробуем новое. Это называется наука.

— Хьюго, поговори с отцом, — говорит Эрик. — Если вы оба не будете против, я бы очень хотел пересмотреть твою схему лечения.

Агнета остаётся с Хьюго, пока остальные выходят из комнаты. Она вытирает туфли от рвоты, садится на стул, на котором сидел Эрик, и откидывает с его лба несколько прядей.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Это было довольно сильно.

— Хотя вышла бы неплохая глава в вашей книге.

— Помни, решать тебе, что в неё войдёт.

— Можно вычеркнуть ту часть, где я блевал на ваши туфли? — спрашивает Хьюго с улыбкой.

— Это будет сложно…

— Хорошо.

Он улыбается и на мгновение закрывает глаза. Агнета гладит его по щеке.

— Мне будет гораздо спокойнее, если ты поедешь со мной домой, — говорит она.

— Я приеду попозже. Сначала мне нужно кое‑что сделать.

— Что?

— Здесь есть кто‑то, кого я…

Он осекается.

— Как её зовут? — спрашивает Агнета.

Хьюго краснеет, а она добродушно смеётся и поднимается. Перед выходом она напоминает ему о снежной буре, надвигающейся с Балтики.

Глава 69.

Йона едет обратно в Стокгольм по трассе Е4, идущей параллельно железной дороге. Ветер усилился, накатывает волнами на поля и пастбища. Мощные порывы восточного ветра раскачивают машину, заставляют деревья трястись, а мусор и обломки разлетаться по дороге и рельсам.

Свирепая снежная буря из России сейчас бушует над Балтийским морем и, по прогнозам, ударит по восточному побережью Швеции к вечеру. Жителям настоятельно рекомендуют закрепить все незакреплённые предметы, запастись водой, приготовиться к длительным отключениям электричества и держаться дома.

По дороге Йона думает о деле.

Все файлы Вероники Наглер помечены как конфиденциальные, но команда уже запросила её медкарту у бывшего лечащего врача в больнице Святого Йорана.

Просматривая запись с камеры Нины Сильверстедт, они обнаружили, что та случайно сняла «Вдову» снаружи дома, но, к сожалению, убийца слишком далеко, а разрешение слишком низкое, чтобы это помогло.

Йона думает о последнем сеансе гипноза: о том, что это был их самый близкий подход к убийце. Хьюго оставался всего в нескольких секундах от того, чтобы увидеть её лицо, когда вмешался доктор Грайнд.

Он понимает беспокойство врача и полностью берёт на себя ответственность за то, что Эрик