Издалека они замечают свет в одном из караванов. Приблизившись, видят, что он исходит от лампы за занавесками в одном из окон.

Джон останавливается, вдыхает прохладный воздух. Затем вынимает пистолет, поднимается по металлическим ступенькам, громко стучит и распахивает дверь.

— Полиция! Входим! — кричит он, никак не вкладывая интонации в эти слова.

Он делает шаг внутрь мрачного фургона и видит тёмные следы на виниловом полу под дерево. Следы уходят в обе стороны.

Взгляд скользит по коридору справа. Мимо двух закрытых дверей и тесной ванной.

Всё тихо.

Он опускает пистолет и направляется в ярко освещённую гостиную.

Стены и потолок тихо поскрипывают под каждым шагом.

Впереди виден только обеденный стол и четыре стула. Рассеянный свет лампы дальше мягко отражается от поцарапанных поверхностей.

Джон замирает. Где-то впереди звучит приглушённый женский голос.

— Поднимай трубку, жеребец. Поднимай трубку, жеребец, — игриво произносит она. — Поднимай трубку, жеребец…

— Полиция, вхожу! — кричит Джон. Адреналин, хлещущий по венам, поднимает волосы у него на руках.

— Поднимай, жеребец. Поднимай, жеребец. Поднимай, жеребец…

Голос внезапно обрывается. Джон делает шаг вперёд с поднятым пистолетом.

Спёртый воздух тяжёл от металлизированного запаха, напоминающего ему сырой точильный круг.

Он чувствует, как дрожит пол, когда Эйнар заходит в фургон и останавливается, тяжело дыша носом.

Джон прислушивается несколько секунд, затем заходит на кухню, поворачивает направо — и глухо стонет.

На сушилке из нержавеющей стали лежит человеческая нога в гипсе на колене, в чёрном носке на ступне. Мышцы и сухожилия грубо разорваны.

Тазобедренная кость вырвана из впадины и кажется ослепительно белой на фоне тёмно-красной плоти.

— Что за херня… — вырывается у него.

Стены, потолок и пол залиты кровью.

На журнальном столике между двумя искусственными растениями Джон замечает голову.

Подбородок и нижняя челюсть отсутствуют, но видно, что жертва — мужчина. Чёрные взъерошенные волосы, кончики обесцвечены.

Поверхность столика под головой скользкая от крови. Она стекает по краю и собирается в большую лужу на полу.

На диване вспыхивает экран мобильного телефона. На дисплее высвечивается имя «Анна», и снова начинается странный рингтон:

— Поднимай трубку, жеребец. Поднимай… Поднимай трубку, жеребец…

На другом конце фургона Эйнар открывает дверь в главную спальню. Луч фонарика скользит по двуспальной кровати и выхватывает безрукий торс.

Раны рваные и грубые. Они обнажают бледные хрящи и острые кости.

Он смотрит на волосатый живот расчленённого мужчины, вялый пенис, мускулистую татуированную грудь. На его горло. На нижнюю часть головы.

Кровь впиталась в матрас. Торс поблёскивает в свете фонаря.

Пистолет в руке Эйнара дрожит, словно через него пропускают электрический ток. Вид настолько шокирует, что ноги становятся ватными.

Он зажимает фонарик под мышкой и прижимает ладонь ко рту.

Запах кетчупа на пальцах смешивается с тяжёлым запахом свежей крови. Желудок у него сводит.

Джон слышит тяжёлые шаги Эйнара, бросает взгляд в коридор и видит, как тот пятится из спальни.

Коллега роняет фонарь, возится с рацией, выскакивает из фургона — его рвёт.

Джон уже собирается вернуться к двери, когда вдруг замирает. Он вслушивается, и по спине у него пробегает дрожь.

Сквозь стены доносится странный, как будто рассеянный, но при этом механический смех.

Наверное, с улицы, думает он. В ту же секунду смех переходит в плачущий звук. Мгновение спустя всё смолкает.

С бешено колотящимся сердцем Джон подходит к последней закрытой двери.

Внезапно он представляет, как за ней стоит Люк. С посиневшими губами и крошечными зрачками. С окровавленным мачете на плече.

Снаружи он слышит голос Эйнара, разговаривающего с дежурным. Коллега звучит ошарашенным и сбивчивым.

Джон поворачивает ручку, толкает дверь и направляет пистолет в темноту.

Под окном на стене прикреплён холодный, отключённый радиатор. Белая поверхность забрызгана кровью.

Петли тихо скрипят. Дверь останавливается, и Джон рукой открывает её до конца, а затем входит.

На полу рядом с двухъярусной кроватью, на боку, лежит молодой парень. Отрубленная рука подложена под голову.

Бледное лицо спокойно. Глаза закрыты. На нём джинсы, кроссовки и зелёный свитер цвета мха.

Джон подходит ближе, собираясь проверить пульс.

Он замечает топор на нижней койке.

Снаружи Эйнар что‑то кричит.

Пол скрипит под ногами Джона, когда он наклоняется вперёд.

В этот момент парень, всё ещё с крепко зажмуренными глазами, смеётся. Его белые зубы ярко сверкают на окровавленном лице.

Джон отшатывается, судорожно нащупывая пистолет. Он снимает оружие с предохранителя, поскальзывается в луже крови и ударяется о стену. Пистолет падает на пол и стреляет.

Мальчик резко вскакивает и садится. Он несколько раз моргает и растерянно смотрит на Джона, который откидывает челку окровавленной рукой и облизывает губы.

— Где я? — спрашивает он испуганным голосом. — Что происходит?

Глава 2.

Бернард Санд, на кухне, готовит роскошный завтрак. Он насвистывает мелодию, жаря на сильном огне две картофельные лепёшки. Сейчас без четверти восемь утра. На нём бордовый халат. Его волосы с проседью всё ещё взъерошены после хорошего ночного сна.

До того, как стать писателем, он был профессором истории в Стокгольмском университете. Теперь Бернард пишет любовные романы и добился международного успеха благодаря серии книг о братьях и сёстрах де Вилль.

После шести книг он готов попробовать что‑то новое.

Дело не в том, что ему стало скучно. Скорее он боится слишком сильно обжиться в своей писательской роли.

Сейчас он работает над седьмой книгой и параллельно ведёт колонку о взаимоотношениях в одной из воскресных газет, отвечая на письма читателей.

Любовные романы — его способ зарабатывать на жизнь. Но они же приносят и гору сопутствующей работы.

Вчера, например, ему пришлось корпеть над несколькими контрактами от голландского и польского издателей. Потом он целый час разговаривал по телефону со своим японским переводчиком. У него осталось ещё три неотвеченных интервью по электронной почте. И длинный список запросов от агентов: встречи с читателями, участие в мероприятиях, видеоприветствия.

Бернарду пятьдесят два года. Он уже восемь лет живёт со своей партнёршей Агнетой. У него есть семнадцатилетний сын Хьюго от предыдущих отношений.

Бернард высокий, стройный мужчина с бледным лицом и ярко‑голубыми глазами. Его густые брови нужно подстригать каждую неделю.

Картофельные лепёшки шипят на сковороде. Несколько капель раскалённого масла попадают ему на тыльную сторону ладони, и он чувствует резкую боль.

Он раскладывает хрустящие лепёшки по двум тарелкам и добавляет к каждой по ложке сметаны,