– Рабочее название – «Золото Карамкена». Верю в то, что получится снять хороший, необычный и интересный художественный фильм. По крайней мере, я сделаю всё для этого. Приложу всё усилия. А предыстория этого всего… Столько всего произошло интересного, столько удивительных совпадений!..

– А я, Юра, всё знаю. От начала и до сегодняшнего момента, что, где и как происходит. Ты не забывай, – Зинаида Ивановна, ногтем постучала по страницам открытого классного журнала, – тут всё написано, и очень подробно. Есть даже то, о чём ты не знаешь. Но это, как говорится, для служебного пользования, и тебе этого знать не надо. Это касается не только тебя, но и всех остальных учеников, записанных в журнале. Я вижу, ты понимаешь, о чём я говорю?

– Честно пытаюсь это сделать. Значит, у каждого учителя есть такой волшебный журнал, в который записывается всё, что происходит в жизни ученика? И никуда от этого не скрыться?

– Совершенно верно, Юра. Ты всегда был смышлёным мальчиком. Все мальчишки и девочки записаны в свои классные журналы. А учитель и ученик находят друг друга не случайно, всё это распланировано заранее. Жизнь идёт, и записей в журнале становится всё больше. А потом, как я уже говорила, учитель обязан написать характеристики на всех, и когда он это сделает, то его отпускают на пенсию. У меня тоже был учитель, и теперь он на заслуженном отдыхе. А я вот ещё работаю, – Зинаида Ивановна улыбнулась. – И мне ещё долго с вами работать, дорогие мои первоклашки. И это здорово, и это для меня огромная честь и удовольствие.

Орлинский внимательно посмотрел на учительницу. Вот она, в трёх метрах от него, он слышит её голос. Молодая, красивая, статная женщина. Живая, настоящая. Вот его класс, вот его парта и запах школы. Окна в тяжёлых толстых рамах, за ними Карамкен, сопки, река и солнце. И всё это прямо сейчас! Вот это сон! Таких сновидений у бывшего военного разведчика не было никогда.

– Зинаида Ивановна, вы ведь, наверное, нам помогаете? Подсказываете? В моменты, когда тяжело нам, вашим подопечным?

– Юра, Юра, дорогой мой Орлинский, хулиганистый весельчак и балагур! Должна заметить – учителя не подсказывают! Ты что, забыл? – учительница сказала это строгим тоном, но при этом её глаза светились добротой, а на губах была улыбка. – Мы помогаем исправлять ошибки. Стараемся помочь и для этого даём домашние задания, которые нужно выполнить. Причём на совесть. И тогда всё поправляется и всё исправляется и в твоей жизни, и в жизни близких тебе людей. Всё происходит само собой.

Твоя жизнь – это как самостоятельная работа. На доске написано задание, и ты должен её выполнить сам. Списывать и пользоваться шпаргалкой нельзя. А кто пытается это сделать, со временем понимает и ощущает на себе, что если ты списывал и заглядывал в шпаргалки по жизни, хитрил, чужое выдавал за своё, то приходит определённое время. Нет, не время расплаты. Наступает период, когда ты получаешь за это сложное домашнее задание, и только тогда, когда сделаешь его правильно, тебе выставляется положительная оценка и по предмету, и по поведению. Так что Юра, жить надо только своей жизнью. У тебя, должна заметить, получается всё очень и очень хорошо. Хоть и шишек ты себе набил, но идешь своим путём. А теперь выйди к доске.

Орлинский ощутил определённое волнение, сделал несколько шагов к доске, остановился и повернулся лицом к пустому классу. Учительница сидела вполоборота, одна рука её была на учительском столе, а вторая – на спинке стула. Спина, как всегда – прямая линия.

– Юра, я рада, что увидела тебя. Молодец, что пришел без опоздания. Мы обязательно ещё встретимся.

Орлинскому опять стало казаться, что всё происходит в реальности. Он подошёл к Зинаиде Ивановне. Она встала со стула, улыбнулась, обняла его за плечи и по-матерински чмокнула его в висок.

– Удачи тебе в выполнении домашнего задания. Уверена, ты с ним справишься. А сейчас иди. Тебя ждут ребята, – учительница взглядом показала на дверь.

Юра улыбнулся, кивнул головой в знак согласия и пошёл к двери. Взялся за ручку двери и обернулся:

– До свидания, Зинаида Ивановна!

– До свидания, Юра! – улыбнулась учительница и махнула рукой.

Орлинский плотно закрыл за собой дверь.

… «Вот это сон! Я в школе, в которой пошёл в первый класс и которую уже лет как десять разобрали по кирпичику, встретился и поговорил со своей первой учительницей, как с живой! – подумал Орлинский. – Наверное, бывают сны и покруче, удивляться нечему. Я просто сильно устал. Лежу дома на диване, в прохладной февральской Москве, и сплю. А тут лето и, судя по всему, время отсутствует. Зинаида Ивановна сказала, что меня ждут ребята, и я даже знаю кто именно. Кого захочу, того и увижу. Точно! Сон есть сон. Это моё самое личное пространство на всем белом свете. Правда, хоть пространство и личное, но бывает, что ты эту «площадку» полностью контролировать не можешь и туда к тебе в гости забегают нежелательные сюжеты с неприятными персонажами. И такое случается, причём со всеми». Последнюю мысль Орлинский не просто подумал, а прямо ощутил физически.

Он отошел от двери, затем немного постоял, вернулся и опять открыл дверь в класс. Там было пусто. За столом учителя – никого. Он обратил внимание на доску. Когда он, попрощавшись, выходил из класса, она была абсолютно чистой. А сейчас красивым почерком, буквами, как в прописи, рукой Зинаиды Ивановны было написано: «60 – 151. Точно – только на часах». Прямо в левом верхнем углу. Что это? На всякий случай надо запомнить.

Орлинский ещё раз оглядел свой класс, вдохнул всей грудью воздух своего прошедшего детства и закрыл дверь. В коридорах было тихо. Он прошел к выходу из школы и распахнул входную дверь.

На улице немного стемнело, и на столбах загорелись ненужные пока лампочки. Было тепло и достаточно светло. Орлинский прошел в центр посёлка. Жизнь кипела. Громкоговорители уже были выключены, но то тут, то там слышались звуки радиоприёмников – в основном волны радио «Маяк».

Через несколько минут он подошел к берегу реки Хасынки и поднял голову вверх. На фоне светлого неба красовалась каменная корона Карамкенской сопки.

«Теперь мне надо попасть на Корону», – подумал Юра и посмотрел на речку. Может, вброд? А почему бы и нет? Ведь это сон!

Он вдохнул побольше воздуха, оттолкнулся от берега и моментально оказался на сопке, на высоте, у