– Убийца, который вышел с процессором в руках из запасных дверей телестудии, тоже сел в автомобиль именно этой марки, – пробормотал Шапошников. – Но номера мы вряд ли сможем установить, даже если отдадим видео компьютерщикам. Он намеренно замазал их грязью. Вот смотри, он выворачивает со стоянки и направляется в центр города.

– Как назло ни в туалете, ни на стоянке нет ни одного человека, который бы находился поблизости. А ведь мужик должен испачкаться в крови изрядно, он бы обратил на себя внимание, – еле скрывая зевок, промямлил Петрищев.

– Не обязательно. Коровин стоял к нему спиной, он не успел повернуться, чтобы закрыть дверь. Убийца полосонул его по горлу, и кровь брызнула на бачок унитаза. Но не испачкаться абсолютно у него никак не получилось бы, кровь ещё лилась, когда он повернул тело, усадил на унитаз и ещё несколько раз ударил ножом.

Коллеги вернулись к просмотру видео из туалета. Глаза уже слезились, но они останавливались на каждой секунде и, наконец, нашли то из-за чего пыхтели столько времени. Первым вошёл Коровин и не сразу направился в кабинку, а остановился возле контейнера с бумажными полотенцами. В это же время появляется убийца, увидев, что тренер ещё не в кабинке, замешкался и слегка наклонился, чтобы поправить брюки, в это мгновение слегка качнулся, потеряв равновесие, и ладонью коснулся кафельной стены.

– Вот! Это то, что нам необходимо! – радостно воскликнул Шапошников. – Хорошо, что мы опечатали туалет. И если криминалисты упустили это место, то завтра наверстаем упущенное.

Глава 13

Утро выдалось туманное, и моросил мелкий дождь. Шапошников уже целую неделю не видел жену с ребёнком, и его это огорчало неимоверно. Он понимал, что с малышом каждый день что-нибудь происходит – может его сын уже взял ложку и перемазался, не сумев справиться с прибором, может быть сказал первый слог – «ма» или «па», может хохочет заливаясь над зайцем, которого он привёз в последний раз, и показывает всему миру первый, молочный зуб. Жена Нина, конечно, старалась держать его в курсе всех открытий, которые случались ежеминутно, но Шапошников желал сам участвовать во всём происходящем, потому что знал – эти мгновения уже никогда не повторятся. Он решил, что как только закончит дело Новоскворецкого, сразу перевезёт жену с ребёнком из дачи на городскую квартиру, хотя сомневался, что мать и тёща безропотно согласятся на это решение. Они во внуке души не чаяли и очень помогали Нине, ведь парень рос невероятно энергичный и вертлявый. Но, несмотря ни на дождь и на грусть о семье, Шапошников двигался в плотном потоке автомобилей в хорошем расположении духа. Наконец-то хоть что-то сдвинется с мёртвой точки. В кабинете, весело насвистывая, в огромной кружке перемешивал кофе Рафик. Выглядел он гораздо лучше и оптимистичней. Серёга знал, что тот всё-таки разговаривал с возлюбленной своего сердца Наташей, а она, хоть и не дала толкового ответа, но оставила надежду. А это уже неплохо, есть о чём помечтать. Но искренне Серёга не мог порадоваться за товарища, потому что ясно представлял, какие испытания ждут его впереди – выяснения отношений с женой, мучительный развод и, как следствие, несчастные дети. Короче, как в песне:

«Одни страдания от той любви»!

– Петрищев здесь, или ещё не пришёл? – Серёга бросил папку на стол. – На меня кофе не готовь, я к криминалистам.

– Не торопись, Петрищев уже там. А кофе я всё-таки сделаю.

Шапошников не ошибся, зарядившись хорошим настроением с утра, потому что новости появлялись разные и не все безнадёжные. Петрищев принёс бумагу от криминалистов- чёткие отпечатки даже не пальцев, а всей пятерни на кафельной поверхности коллеги откатали, но пока в базе данных таких не обнаружили- необходимо ещё время на поиски. Преступник или уверен, что его не найдут, или новичок, раз оставил такой след. Вскоре дал о себе знать Николай. На электронную почту отдела упало письмо, из которого следовало, что прослушка сотовых телефонов обоих фигурантов действует с утра. И конкретно про каждого: Сидоренко Иван сорок два года, хороший семьянин, имеет двоих детей. Характеризуется как человек порядочный, честный, по головам в гору не рвётся, и за спинами товарищей не прячется. Недавно взял крупный кредит в банке на покупку квартиры, но на первый взнос, а это почти пятьдесят процентов от всей стоимости жилья ссудила тёща, но это, по словам самого Сидоренко. Правдивость этого утверждения никто не проверял, верили на слово, да и повода для сомнений Сидоренко не давал. Старшая дочь учится на юриста в Гуманитарном Университете на коммерческой основе. Жена работает учителем музыки, зарплата небольшая. В общем, расходы у семьи несколько выше доходов. Сбережений в банке у членов семьи не обнаружено, так по мелочи, зарплатные карты, да сберегательная книжка с небольшим вкладом на младшего сына, которой он может воспользоваться только по достижению совершеннолетия. Лишь одна Ахиллесова пята имелась у полицейского – он имел любовницу. Хотя, какая это пята, так, пятка, которая если и может хоть чем-то навредить, так это только разрушить брак и то под вопросом. Кто в наше время не имеет любовницу? Эка невидаль!

Второй подозреваемый Михеев Юрий сорок семь лет, в разводе уже как четыре года, имеет взрослого сына, который удачно женился и проживает в Германии. Юрий владеет небольшой квартирой почти в центре Питера, гаражом ракушкой во дворе, роскошной дачей на берегу Финского залива и приличным счётом в банке. И как хорошо бы вписался Михеев в того, кого они искали, если бы не одно, но! После развода Юрий оставил жене квартиру и отправился жить к матери. Всё, что сейчас имел полицейский, принадлежит матери, которая уже давно отписала всю недвижимость на сына, потому что сама не в состоянии ходить. Несколько лет назад она повредила позвоночник и постепенно её ноги перестали слушаться, и передвигается она только на кресле-каталке. Многие со стороны, завидовали ему, как же дорогой автомобиль, квартира, дача! А близкие знали, что Михеев ухаживая за сварливой, больной матерью, не позволяет себе даже бутылки пива, потому что женщина не переносит запах алкоголя, но зато лекарства должна принимать каждые четыре часа. Сын попытался найти заботливую сиделку, чтобы варила еду, кормила больную, помогала перебираться в туалет, вывозила подышать воздухом на балкон и следила за приёмом лекарств, но тяжёлый характер матери не выдерживало ни