– Мог только Коровин. Администратор, горничные, официанты подтверждают, что он был там завсегдатаем. Но ты понимаешь, братья Селищевы чётко подбирали персонал, и им хоть иголки под ногти загоняй, ни за что не откроют истинную картину, происходящую за закрытыми дверями номеров.

– Итак, подведём итоги, – загибал пальцы Шапошников, – судя по фотографиям, очень известные и знаменитые персоны затевали сексуальные развлечения, в которых активно участвовал и Коровин, не гнушаясь ублажать как женщин, так и мужчин за гонорар. Этакий всеядный самец. В какой-то момент они пересеклись с корреспондентом и решили подзаработать. Тренер развлекался, как мог за деньги, естественно, а Вельяминов тиражировал снимки и шантажировал те персоны, которые этим занимались. Потом делили прибыль в каком-то соотношении, но мне кажется, об этом мы не узнаем. Коровин, похоже, толком не знал этих людей, а корреспондент, как раз эту публику, благодаря своей профессии, изучил. Подробности может поведать только тренер.

– И что, у этого Коровина совсем стыда нет? Он, перед камерами трясёт своими причиндалами, зная, что его снимают, а ведь эти фотографии и видео могут попасть в обозрение других людей!

– В том-то всё и дело, что не боялся. Он, кстати, рисковал меньше всего. Вельяминов запаролил информацию так, что до неё не добрались бы не специалисты высочайшего класса. А тот, кто получал компромат, видя свою голую задницу или ещё что похлеще, скорее пытался избавиться от этой мерзости и заплатить требуемую сумму. А вот корреспондент находился, так сказать, на передовой. Это он звонил, сообщал, куда принести деньги. Вот за это и поплатился жизнью. Его всё-таки вычислили. Тот, кто его убил, думал, что этим занимается только один человек – Захар, а Денис Коровин остаётся в стороне.

– И где нам искать убийцу? – Петрищев загрустил, он не ждал ответа от товарища, потому что знал, жертва шантажа не сознается ни под каким предлогом, что платила деньги, чтобы скрыть свои извращения. – Похоже, кто-то из этих, – он указал на снимки, – вычислил корреспондента и убил.

– Или нанял человека, который это сделал, – подхватил Шапошников. – И этот же киллер убил двух неповинных людей. И самое поганое, что у нанимателя есть сообщник в нашем управлении, который и сообщил о том, что обнаружились свидетели. Вот для чего я прошу тебя и твоего товарища из ФСБ о помощи. У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, но один я не справлюсь.

– Серёга, это факт кто-то из тех, кто на снимках, может, обойдёмся своими силами? – Петрищеву почему-то очень не хотелось прогибаться перед одноклассником и просить о помощи. – Эти ФСБшники считают себя элитой. Вроде я мент в навозе ковыряюсь, а он, мой дружок детства, звёзды пересчитывает.

– Вот посмотри, – Шапошников начал листать фото, не обращая внимания на ворчание Петрищева. – Вот это третий – заместитель министра культуры Ленинградской области, вот эта дама в самом соку из Департамента капитального строительства, вот этот любитель секса втроём обитает в среде депутатов. И это только кого я знаю. А сколько компромата Вельяминов удалил! И кто из них платил, а кто решился на убийство нам вовек не разобраться. Да мы даже близко к ним подойти не сможем, невзирая вот на это! – полицейский в сердцах бросил пачку фотографий на стол. – Начальство не позволит. Причём связь корреспондента с этими личностями не установлена. В его телефоне нет ни одного подозрительного номера, похоже, звонил с целью вымогательства из телефонов-автоматов. А вот номер Коровина пару раз встречается.

Они по традиции пристроились у окна и закурили. Каждый искал в голове выход из затруднительного положения. Петрищев перевёл разговор в другую плоскость:

– А как так получилось, что он попал на съёмки в ресторане «Приют странников»? Может в этом есть какой-то смысл? – Петрищев не мог представить, что два хитрых мужика, проделывающих такие сложные и опасные комбинации, как шантаж, могли лопухнуться на такой ерунде.

– Я думаю, что всё произошло случайно. Вельяминов просто не узнал подельника в чужом костюме и в гриме. А Коровин не мог обратить на себя внимание и обратиться к Захару, потому что с ним сидел турецкий бизнесмен, который прекрасно понимал русский язык.

– Мы не проверили доходы тренера за последнее время, – Петрищева осенила догадка. – Если Захар Вельяминов тратил эти деньги, покупая тачки, одежду и квартиру, то его дружок где-то прятал заначку.

– Куркуль, – задумался Серёга. – А получается у нас, что убийство Новоскворецкого это дело совсем из другой оперы. Бизнесмен не входил в сферу их интересов.

– Получается, что Коровина надо отпускать. Он откажется от того, что получал деньги за занятия проституцией, открестится от того, что на пару с другом занимался шантажом. Потерпевших нет, заявлений о вымогательстве тоже нет. Нам даже братьям Селищевым предъявить нечего, – Шапошников повернулся к другу. – Одна надежда на твоего дружка из органов.

Дверь бесшумно отворилась, вошёл Рафик и, ни на кого не глядя, пробурчав что-то вроде «Привет» направился к своему столу. Друзья переглянулись – им совсем не нравилось настроение товарища. Ещё сегодня ночью, когда травили анекдоты, выпивали, хохотали до слёз над шутками, показалось, что Рафаэль оклемался, очухался, отбросил тоску и снова стал таким же смахивающим на экспрессивного итальянца красавчика, а он снова ни рыба ни мясо.

– Есть новости? – как можно равнодушнее спросил Шапошников.

– Немного, – по мере того, как Рафик углублялся в повествование, как будто оживал. – Я повидался с доктором Рассказовым, он не поведал ничего особенно нового и познавательного для нас. Новоскворецкий обратился к нему с просьбой выяснить, может ли он быть отцом. Оказалось, может и даже имеется женщина, которая ждёт от него ребёнка. Самое печальное в том, что Новоскворецкий имел тяжёлую, смертельную болезнь, и жить ему оставалось совсем недолго. Доктор сказал, что не больше месяца, но он не успел сообщить больному его страшный диагноз. Рассказов узнал об этом в тот день, когда бизнесмен уже находился в аэропорту, но по телефону доктор не стал ничего рассказывать, решил дождаться возвращения.

Шапошников резко схватил телефон, прижал к уху на несколько секунд, не набирая номера, потом глянул на стол, аккуратно положил трубку и объяснил глупо хихикнув:

– Хотел отругать патологоанатома за то, что он не сообщил мне об этом диагнозе. Хорошо, вспомнил, что вчера он передал через дежурного отчёт, а я в него даже не успел заглянуть. Видно там написано, что антидепрессанты предназначались для потенциального покойника.

– Интересно, а что бы он сделал, зная, насколько близок конец? – размышлял Рафик. Он устроился за столом, блаженно вытянув ноги. – Стал бы он обманывать жену, прятать