Билли усмехнулась: «Как скучно я живу».

На том же сайте нашелся и отдельный подфорум про Чикаго, где в переписке о местных заведениях, лучших тусовках и непопулярных достопримечательностях было и обсуждение исчезновения Ирмы и Трисс. По словам пользователей, девушки оставили в хостеле личные вещи, которые чуть позже забрали «то ли полицейские, то ли какие-то спецслужбы». Версии и правда выдвигались самые разные, вплоть до того, что Трисс и Ирма «на самом деле были европейскими шпионками и прямо сейчас, занятые очередным секретным заданием, успешно скрываются от властей США».

«Люди!»

Закрыв страницу сплетен, Билли перешла к ветке обсуждения заведений города, где чаще всего собираются приезжие с рюкзаками, и – бинго! – стена с граффити была найдена. Меккой бэкпэкеров оказалось малоизвестное кафе-бар «Темный рыцарь», о котором сама Билли слышала впервые. Зато путешественники и местные экспаты любезно делились друг с другом на форуме своими фотографиями – в основном на фоне интерьера кафе, украшенного футболками с флагами и надписями, виниловыми пластинками, корабельными сетками, разнообразными картинами и многими другими вещами, которые стекались туда со всего мира. Но часть иностранцев выкладывала совместные снимки рядом с той самой стеной, покрытой рисунками из баллончиков.

«Попалась!»

Заметно приободрившись, Билли еще немного пообщалась с местными, представившись туристкой из Австралии, и в итоге выяснила, как попасть в этот подпольный клуб любителей путешествий, доступ в который также осуществлялся только по приглашениям, заранее полученным от администрации кафе. Такое интернациональное «Эль-Кастильо» в миниатюре.

«Главное, не застрять и в их подсобке».

Заполучив приглашение на почту, Билли переоделась в бэкпэкера, выбрав темные джинсы, простую черную футболку, серую клетчатую рубашку, кеды и дополнительно надела несколько плетеных браслетов, которые собирала по всей квартире не меньше получаса. Финальные штрихи – кепка, рюкзак и фотокамера – и можно выходить на охоту. Но сначала следует сбросить хвост.

На этот раз она не стала выскальзывать из дома тайком – вышла сразу через центральные двери. Помахав полицейским на другой стороне улицы, она бодрой походкой направилась в сторону метро, где и скрылась от наблюдения, испытывая глубоко внутри угрызения совести.

* * *

Кабинет Рона Адам покинул только после того, когда они обсудили стратегию дальнейших действий, которая ляжет на плечи отдела по связям с общественностью. Но неприятный осадок после встречи с Розенбергом все еще царапал где-то внутри, мешая Миддлтону вернуться к точке покоя и равновесия.

Природное упрямство не позволяло признать, что он смешивает работу и личное, но эти качели уже начинали понемногу становиться проблемой. С одной стороны – Билли Сэлинджер, рвущаяся в бой с запалом кролика-энерджайзера, с другой – ее жених-цербер, готовый любой ценой вытянуть из федеральных агентов всю возможную информацию, чтобы своими статьями вызвать цунами общественной паники.

Да, возможно Розенберг действительно верит в то, что делает и о чем пишет, и стремится выполнять свою работу, как ему кажется, качественно. Ведь какой еще сумасшедший будет трясти ФБР, словно обезумевший бультерьер? Только истинный фанатик своего дела, повернутый на работе. И Адам мог его понять, но лишь отчасти, потому что в случае с Розенбергом увлеченность может привести к очень серьезным последствиям. Фактически он вмешивается в закрытое расследование и точно не отступит после одного столкновения с Адамом. Скорее всего, эта встреча только раззадорила его пыл.

Вернувшись в свой кабинет, где по-хозяйски заседал Лео, придавив всем телом любимый диван, Адам постарался сохранить непроницаемое выражение лица, но выдал себя слишком громким хлопком дверью и чересчур резко отодвинутым креслом.

– Эу, что это за рок-опера?

Адам проигнорировал вопрос. Нет, черта с два он позволит всяким настырным выскочкам лезть в его работу и навязывать свою мораль с видом общественного защитника. Ему и без того хватило наставлений отца за время учебы и первых лет работы, а после… он уже не помнил, когда они в последний раз общались хотя бы по телефону.

– Земля вызывает Адама, прием! – Лео пощелкал пальцами в воздухе. – Ты меня вообще слышишь?

Но его голос звучал где-то далеко, за невидимым куполом, почти не пропускающим звуки, пока Миддлтон скользил отсутствующим взглядом по монитору компьютера, не реагируя на внешние раздражители.

Лео громко кашлянул, в очередной раз пытаясь привлечь внимание друга.

– Чего тебе? – наконец буркнул Адам, не отрываясь от экрана.

– Чего мне? Колу без сахара и двойной чизбургер с острым перцем.

Тишина.

Лео закатил глаза, всем видом показывая, как его достал этот зануда, и продолжил:

– Утром ты выскочил из квартиры на ракетном топливе. – Он поднялся с дивана и встал перед столом Миддлтона, угрожающе скрестив руки на груди. – Потом не отвечал на сообщения, а после разговора с Роном влетел в кабинет, как торнадо. Так, может, уже скажешь, в чем дело или мне из тебя информацию под пытками добывать?

– Розенберг приезжал, – коротко ответил Адам, увлеченно глядя в монитор, будто адресовал свою реплику ему, а не Лео.

– Да ладно! Он узнал о прошлой ночи?

– Он узнал про убийство в Остине. Поэтому будь осторожен. Ему известно, что мы ведем это расследование, но он не знает деталей, поэтому засыпал меня вопросами и обвинениями. На этом Розенберг не остановится. Дело громкое – как раз на вкус этого шакала.

Лео задумчиво нахмурился, прикидывая возможный расклад.

– Какое-то подозрительно хреновое совпадение. А если…

– Нет, – покачал головой Адам. – Если бы за этим стояла Билли, Розенберг завалил бы меня совсем другими вопросами, а не пытался бы выяснять, что произошло в Остине и кто был убит. У него наверняка есть своя сеть информаторов, вот он и лезет без мыла в каждое новое дело. – Миддлтон постучал пальцами по столу. – Мне кажется, Розенберг вообще не в курсе, что Билли как-то замешана в этой истории.

Лео задумался на несколько секунд, склонив голову набок, но решил повременить с вопросами не о работе. Когда у Адама выдавался по-настоящему скверный день, он замыкался в себе настолько сильно, что мог долго не контактировать с внешним миром. Он утверждал, что так ему проще отвлечься и привести мысли в порядок, но для Холдена эта «медитация» друга была хуже кости в горле.

– Ты что-то еще хотел? – поинтересовался Адам, просматривая на мониторе содержимое папки с информацией о Роберте