– Ты знаешь, что он мне предложил? – спросил Воронов, когда они подошли вплотную друг к другу, и в его голосе не было прежней агрессии, это был прежний, хорошо знакомый Виктору школьный товарищ Мишаня.

– Что?

– Трудоустройство в филармонии. Он там какой-то начальник.

– Так это здорово!

– Ага, и еще предложил мне в соседней комнате произвести, как он выразился, орально-генитальный контакт, так я ему, видишь ли, понравился....

– Да ладно! Вот же. Тьфу, гадость! А я все думаю, чего он тебе в уши льет. А ты… чего ты мне об этом не мог прямо-то сказать?! Я бы сразу встал и ушел! А ты, как начальник хренов! «Быстро встал, быстро пошел!» С меня своего начальства идиотского хватает!

Мишаня молчал, чем еще больше вывел из себя Степанова.

– Чего ж ты ему в рыло не съездил? Почему мне пытался врезать?

– Тебя за то, что ты послал меня на три буквы.

– И что? Ты идиот? Или очень нежный?!

– На три буквы нельзя посылать. По тюремным законам это западло.

– По тюремным законам? Ты сдурел?! Ты же никогда в тюрьме не сидел, ты даже в райотдел ни разу не доставлялся!

– Все равно!

– На три нельзя, а в пять можно?

– Можно.

– Да… Пошел ты снова… на три буквы!

* * *

Сергей Сергеевич с утра пораньше уже был подшофе. При этом он что-то непрерывно жевал, а красную морду его украшала невероятно счастливая улыбка. Ровно в десять утра он выглянул из дверей КПП и, заметив Леву, сразу направился к нему навстречу.

– Здорово! – Он протянул руку для пожатия. – Привез?

– Как договаривались. Будешь пересчитывать?

– Мы Вооруженные силы, а не частная контора. Мы не работаем на доверии. Естественно, будем и пересчитывать, и проверять.

Сказал и заржал.

«Ну-ну, повеселись, паскуда, в последний раз, скоро тебе будет не до смеха», – подумал Милицин и покосился на стоявшую неподалеку армейскую машину «скорой помощи». Там, за матовыми окнами, Стас Тропарев и шесть собровцев с автоматами в руках были готовы в любую секунду оказать ему вооруженную поддержку, но операция шла своим ходом и ничего Леве не угрожало, потому группе поддержки оставалось только слушать, о чем разговаривают между собой продавец и покупатель.

А те сели в машину, и Сергей Сергеевич принялся за работу. Его подход к делу удивил даже Леву. Из плотно набитого конверта капитан вытащил все купюры и дважды пересчитал. Потом в ход пошел маркер, которым он исчертил только в ему понятных местах все до одной банкноты, а потом и проверил каждую «на хруст».

– Пойдет.

Он уже хотел было переложить деньги в карман, но Милицин перехватил конверт и сунул себе в куртку:

– Деньги получишь, когда я пойму, что за товар ты мне приготовил.

– Мы так не договаривались!

– Не договаривались, но я тоже не работаю на доверии. Я тебе деньги отдам, а ты уйдешь, и где мне тебя искать? Я что, по всей воинской части бегать буду? Я тебя второй раз в жизни вижу. Что ты за человек, я не знаю. Так что или так, или я поехал.

– Ладно, черт с тобой! – Сергей Сергеевич подвинулся к Милицину почти вплотную, и на Леву обрушился такой плотный перегар, что тот невольно отшатнулся. – Вот смотри, сейчас разворачивайся обратно, на перекрестке поворачивай направо и после поворота езжай вдоль трассы ровно триста пятьдесят метров. Там кусты. Встаешь и смотришь на забор. Когда увидишь меня, выходи из машины. Понял?

Через пять минут Лева Милицин уже стоял возле забора и смотрел, как сначала из раздвинутых досок вылезли два солдата, которые держали в руках пулемет «Утес», потом показался Сергей Сергеевич с двумя коробками патронов.

– Получите-распишитесь! – опять засмеялся он.

Ему явно нравилось быть хозяином положения. Леве ситуация тоже пришлась по душе, потому что уже через пять минут и солдаты, и капитан, и он сам лежали, уткнувшись физиономиями в снег. Машина патрульно-постовой службы милиции, якобы случайно проезжавшая мимо, оказалась прямо в гуще событий.

– Что здесь происходит? Так… Пулемет? Патроны? Ничего себе! Совсем армия рехнулась!

– Это ты меня сдал? – спросил Сергей Сергеевич у Левы, благо лежали они рядом.

– Сдурел, что ли? Я, между прочим, рядом с тобой валяюсь. Сам виноват, могли бы вечером встретиться, когда ничего не видно. А сейчас тут кругом вон какое движение. На фига ты сказал, чтобы я с утра приехал?

– На фига. Потому что я сегодня днем машину собрался покупать.

– Чего, подождать не мог?

– Да чего уж теперь.

Действительно, чего уж теперь. Теперь только долгие годы на нарах.

В райотделе продавцов сразу же разделили и отправили по разным кабинетам на допрос. А Леве вернули и ствол, и «Волгу», на которой он тут же отправился продолжать поиски убийцы таксистов. Правда, уже через несколько дней это задание было свернуто. В «пресс-хате» изолятора временного содержания Сергей Сергеевич Павленко, капитан российской армии, сознался, что именно он и был тем человеком, который убивал таксистов. В ответ на вопрос, зачем он это делал, он только улыбался.

Глава пятая

Он пришел уже на следующий день. Один. Встал напротив входа в школу, у огромного вазона, в котором все лето и осень что-то цвело и благоухало, а зимой лежала шапка снега, прикасаться к которому почему-то из поколения в поколение учеников считалось плохой приметой. Хром щелкал семечки и шелуху плевал прямо на предрассудки школьной мелюзги. Он ждал звонка с пятого урока. Он уже знал, что вся компания в сборе и все равно выйдет прямо на него.

Лева заметил его первым, потому что сидел у окна в кабинете биологии, а оно выходило прямо на школьный двор. Не дождавшись конца урока, он отпросился в туалет, но не в отхожее место ему было надо. Пробежав по коридорам первого и второго этажей, он, ни слова не говоря, заглянул по очереди в четыре кабинета. Его морда ничего не выражала, но все, кому было положено, поняли мгновенно: «Шухер!» И уже через три минуты друзья-товарищи оказались в раздевалке. За рядами одежды их совсем не было видно. Они ждали объяснений от Милицина.

– Хром стоит у входа. По всему с ним никого нет, – негромко доложил Лева.

– Этого нам только не хватало, по-моему, проблема была исчерпана вчера, – сморщился Степанов.

– А ты забыл, что он нам денег