– У тебя что ни слово, то Бог, – поддел его Стас. – Ты же бывший комсомольский вождь. Что на это скажет партия?

– Это какая партия? – махнул рукой Большаков. – «ВыбРос» или ЛДПР? Тьфу… Меня мама крестила, когда я только родился! И крестик я никогда не снимал. Никогда!

– Значит, за тех, кто никогда не снимал с себя креста. За комсомол!

– Иди ты… шутник.

– А что, за комсомол я бы выпил, – заступился за ВЛКСМ Лева. – Замечательный тост. Я сам был комсомольцем. Мы все были комсомольцами. Но ладно, оставим эту тему. Ты расскажи, Андрей, как тебе служится в Москве?

– Да-да, как тебе служится, с кем тебе дружится, доложи товарищам, – подхватил и Стас.

– Ага. Прямо разбежался отчет составлять, – усмехнулся Андрей. – Ты, старлей, где работаешь? В голову мысль не приходила, что нас могут писать? Не на пикнике водку пьем, а в здании Управления внутренних дел.

– Что-то я не подумал, – отозвался Лева.

– Не будешь думать, останешься в старших лейтенантах.

И тут раздался громкий стук в дверь, по требовательности которого можно было точно определить – за дверью начальство.

– Тихо сидим. Вот ведь зараза. Ты, Андрюха, накаркал! – Лева знал, как переложить ответственность на чужие плечи.

– Это кто может быть? – спросил Стас.

– Да какая разница! – Большаков уже знал, что делать. – Водку прячь. Чайник на стол. Лева, быстро открывай дверь.

– На фига? Пусть думают, что тут никого нет.

– Не тот случай и не то место. Открывай давай, если не хочешь получить по полной программе. Мне все равно, а с вас спросится. Особенно с тебя. Ты же по званию самый мелкий из нас.

Милицин встал из-за стола и открыл дверь. В кабинет стремительно зашел начальник Управления по борьбе с организованной преступностью майор Фридман.

– Милицин, ты чего, совсем охренел? На рабочем месте бухаешь? В народное хозяйство собрался?

– Да нет, вот, сидим разговариваем. Чай пьем.

Фридман, увидев Большакова и Тропарева, сменил гнев на милость:

– О, какие люди! Здорово, мужики! Что празднуем? Здорово, Андрей, давно тебя не видел!

– Добрый день, – пожимая руку Фридману, ответил Большаков. – Да что тут праздновать? Вот пришел в родное управление ребят проведать. Решили чайку погонять.

– Здорово, Тропарев! А что шифруетесь? Зачем дверь закрываете?

– Да чтобы бутербродами не делиться.

– Значит, бутеры охраняешь. А… ну да! Ты же специалист в охранном деле. Вон как ловко охранял машины Сипона. Теперь там впору из двух одну собирать. Сипон тебе еще предъявы не делает? Если что, обращайся, я его угомоню. Ну ладно, сидите, только не бухайте, а то начальник УВД этого не любит. И я не люблю. Понял, Милицин? Замечу – уволю сразу. И куда ты с такой фамилией пойдешь? Ну, что там, Большаков, Москва? Стоит?

– Стоит. Куда она денется!

– Майора получил?

– Капитан.

– Что-то ты мелко плаваешь, я вот со дня на день подполковника жду, а ты все в капитанах. А мы с тобой, между прочим, карьеру начинали одновременно. Начальника главка хоть иногда видеть приходится?

– Бывает. Москва – город тесный. Заходит чаю погонять.

– Да ладно! Шутник. Я тоже не намерен лучшие годы в провинции убивать. Может, еще увидимся в столице. Как полковника получу.

Когда все было выпито и пережевано, они вышли в сквер перед УВД покурить и поболтать без всякой опаски. Стас приобнял Леву, который явно перебрал, и тихонько поинтересовался:

– Лева, ты в порядке?

– В порядке.

– Ты до дома дойдешь?

– Дойду.

– Маме привет передавай. Но только когда протрезвеешь. Понял?

– Понял.

– И главное, маршальскую пуговицу не потеряй!

– Ее терять нельзя, это плохая примета! – положил руку себе на грудь Милицин. – Они всегда при мне. Крестик и пуговица. Прямо как название детской сказки. Нет, я сегодня точно пережрал. А ведь не хотел, думал, что чуть выпью и домой пойду…

– Ну вот и иди тогда, – похлопал его по плечу Большаков.

И этот жест не понравился Леве.

– Ты чего? – набычился он. – Ты чего мною командуешь? Казимирыч, ты поляк, вот Польшей и командуй.

Стас схватил Леву за шиворот.

– Ну ты, свинота, совсем оборзел!

– Тихо! Я – русский. – Большаков говорил это, глядя прямо в глаза Милицину. – Русский до десятого колена как минимум. И ты это знаешь.

– Но папа же твой Казимирыч!

– Не Казимирыч, а Казимир. Казимир Васильевич. И он тоже чистокровный русский.

– Русских Казимиров не бывает, – упрямо стоял на своем Лева.

– Как правило, не бывает. Но из всякого правила есть исключения.

– Ты вот тоже не Иван, а Лев, – вставил свои пять копеек Стас. – И тоже считаешь себя русским.

– Я? А я не знаю, кто я. Может, я негр преклонных годов… Кто даст гарантии? Во мне столько всего намешано. И водки, и вина. И пива. Может, еще выпьем? У меня остались деньги от зарплаты.

– Домой! – приказным тоном сказал Большаков, и больше они Леву не видели.

Тропарев облегченно выдохнул и, не глядя на Большакова, сказал:

– Давай присядем.

– Давай лучше не давай. Мне что-то не жарко. А ты чего такой расстроенный?

– Да Фридман нервы поднял.

– Ты обиделся на него за «специалиста по сторожевым делам»? Не обижайся, он твой непосредственный начальник, ему позволено хамить.

– Да сука он. Видел у него на руке «Ролекс»? Не левая подделка, а настоящий. Говорят, сорок штук зелени, не меньше.

– И что тут нового? А то ты не знаешь, с чего он начинал трудовую биографию. Он же фарцовщик. Причем до мозга костей. Он сшибает по мелочи с кого только может.

– Да и черт с ним! Сколько веревочке ни виться.

– Ты оптимист!

– Есть немного, – и Стас усмехнулся. – Слушай, а может, к Мишане поедем? Посидим у него дома, он нам песни попоет. Правда, он теперь все больше на блатные темы сочиняет, но это, как говорится, его личное дело.

– Мне этот его репертуар как серпом по одному месту. Не люблю я эту блатоту.

– А простому народу нравится. Сейчас это модно.

– Народу, – усмехнулся Большаков. – Если бы только простому народу. Вот слушай. Начну немного издалека. У нашего начальника в главке был заместитель, генерал-лейтенант, звание о-го-го…

– Целый генерал-лейтенант? И всего лишь зам? А фамилия?

– Да какая тебе разница, ты его все равно не знаешь.

– Ну, и дальше?

– Не нукай и не перебивай. Иначе не буду рассказывать.

– Молчу.

– Ну вот. Начальник живет где-то на Кутузовском проспекте, ему квартиру министерство предоставило. А дом-то непростой. В нем только крупные руководители, министры, заместители министров. И получилось так, что он на работу ехал, вышел из дома, смотрит, стоит машина его первого зама. Он вначале