Из его ладоней вырвалась яркая вспышка силы, но это была не та мрачная тьма, что некогда давала ему мощь, и не дикие вихри разрушения, которыми он крушил своих врагов. Это была чистая сила разрушения, лишённая зла или гнева, сила, что не оставляет после себя ничего, кроме пустоты.

Собрав всю свою оставшуюся силу, Миркан резко выбросил вперёд руки, направляя концентрированную волну энергии прямо в артефакт, осознавая, что этот удар станет его последним.

Соприкосновение его когтей с поверхностью артефакта разнесло по залу вибрацию, искажая пространство вокруг. Волна энергии вырвалась наружу, моментально гася свет и звук. Всё, что находилось в пределах этой комнаты, утратило форму: стены словно дрогнули, потеряв своё очертание, время застыло, и в этот короткий миг существовал лишь взрыв.

Однако это не было ни огнём, ни разрушением, ни аннигиляцией в привычном смысле. Это было разъединение – полный разрыв связующих нитей, который уничтожил саму возможность восстановления.

Связь, державшая Землю и Лифтаскар в путах одного потока, в один миг разорвалась. Артефакт, служивший вратами, основанием, самой сутью их соединения, треснул, а затем, будто его никогда не существовало, рассыпался в пустоту.

Миркан исчезал вместе с ним. Его тело содрогнулось, спина выгнулась от вспышки боли, но он не закричал. Он знал, что это должно было случиться. Знал с того самого момента, как оказался в этом мире, знал, что его существование не имело иного финала.

Он растворялся, превращаясь в сполохи тьмы, которые тут же рассеивались в воздухе, не оставляя после себя следов. Его взгляд на последнюю секунду задержался на Варваре.

Она не отвела глаз, понимая, что это был его осознанный выбор, последний шаг в битве, которая длилась слишком долго. Миркан исчез, растворившись в клубах энергии, что ещё мгновение назад связывали его с этим миром.

Остался лишь пустой зал, наполненный тихим эхом ушедшей энергии, и пепел, оседающий на холодный каменный пол.

Разрушение артефакта стало точкой невозврата – ни одна сила больше не могла восстановить его былую мощь. Связь между Землёй и Лифтаскаром разорвалась, исчезая вместе с самой возможностью её возрождения. Теперь два мира снова стали чужими друг другу, и то, что веками соединяло их, стало лишь забытой историей.

Грохот взрыва, разорвавшего артефакт, стих, оставив после себя лишь глухой, вязкий звук оседающей пыли. Казалось, мир на мгновение затаил дыхание, осознавая, что только что произошло. Магические символы на стенах, которые веками источали силу, медленно меркли, превращаясь в блеклые, безжизненные линии. Энергетические вихри, прежде рвущие пространство, рассыпались, словно испарившийся дым.

Здание содрогнулось в последний раз, будто его прежняя сущность окончательно покинула это место, оставляя лишь камень, ставший мёртвой оболочкой того, что когда—то соединяло два мира.

Бойцы триста второго отдела, привыкшие к необычным явлениям, двигались осторожно, методично проверяя каждый угол зала, словно ожидая, что из темноты может вырваться последняя тень сопротивления. Но ничего не происходило. Там, где минуту назад находились сектанты, теперь лежали лишь бесформенные, едва заметные на каменном полу серые россыпи пепла. Людей больше не было. Их тела растворились, не оставив даже следов борьбы.

Варвара стояла в центре зала, тяжело дыша.

Она чувствовала, как отступает напряжение, накопившееся за всё это время. Её ладони дрожали, лёгкие жадно вбирали воздух, который больше не был насыщен чужеродной энергией. Всё вокруг казалось странно пустым. Не тем разрушением, что оставляет после себя обычная битва, а чем—то большим – исчезновением целого мира, который больше не существовал.

Она медленно перевела взгляд на место, где только что стоял артефакт. Теперь там была лишь гладкая, едва потрескавшаяся поверхность, будто сам камень старался скрыть следы вмешательства.

За её спиной послышались шаги.

Виталий молча подошёл, остановился рядом. Несколько секунд он тоже смотрел на пустое место, где только что находился источник связи Земли с Лифтаскаром. Потом, не говоря ни слова, он медленно поднял руку и положил её ей на плечо.

– Всё, – его голос был ровным, но в нём звучала тяжесть прожитых событий. – Конец.

Она не ответила сразу. Только закрыла глаза на короткое мгновение, позволяя этим словам осесть внутри, прочувствовать их до конца.

Лиза стояла чуть поодаль. Её взгляд был расфокусирован, как у человека, который видит не только происходящее перед собой, но и нечто большее, что открывается только ей. Она не дрожала, но в её осанке чувствовалась хрупкость, словно новая сила, что теперь текла в её жилах, ещё не нашла для себя окончательной формы.

Она медленно кивнула.

– Да… – голос её прозвучал тихо, будто она не была уверена, что говорит вслух.

Дмитрий шагнул вперёд. Лицо у него покрылоьс слоем пыли, одежда испачкалась, но он, казалось, не замечал этого. Его взгляд метался по разрушенному залу, задерживаясь то на пустых местах, где ещё недавно стояли люди, то на следах магических потоков, оставленных на стенах.

Он тяжело сглотнул.

– Мы… мы правда это сделали?

Его голос дрожал, не от страха, а от не до конца осознанного масштаба произошедшего. Варвара посмотрела на него, затем перевела взгляд на Лизу, затем на Виталия. Они понимали.

Этот мир, которым управляла секта, больше не существовал. Их битва, полная потерь, боли, жертв, наконец завершилась.

Но в этой тишине, в этом мёртвом воздухе зала, что теперь стал лишь безжизненной руиной, каждый из них чувствовал: какой—то след, невидимый, но ощутимый, останется навсегда.

Пыль медленно оседала на каменный пол, наполняя воздух серым туманом. Огонь энергии, некогда заполнявший этот зал, угас, оставляя за собой лишь холодное пространство, в котором теперь не было ничего – ни магии, ни жизни, ни теней, которые могли скрываться в углах. Вековая тьма, державшая здесь свою власть, растворилась вместе с артефактом, вместе с сектой, вместе с той силой, что связывала этот мир с Лифтаскаром.

Здание, некогда являвшееся святилищем для тех, кто думал, что управляет судьбами, теперь было просто руинами. Высокие колонны, обожжённые и потрескавшиеся, стояли, как памятники чему—то, что больше не существовало. Символы на стенах, ещё недавно сияющие магическим светом, погасли, превратившись в блеклые узоры, лишённые значения. Всё здесь стало бесполезным, ненужным, мёртвым.

Лиза стояла немного в стороне от остальных.

Её лицо, осветлённое слабым, почти призрачным светом, выражало странное смешение эмоций. Облегчение? Да, возможно. Но не меньше в её взгляде было тревоги, словно она чувствовала что—то, чего не видели остальные. Как будто мир, который для них только что вернулся в равновесие, для