Глаза закрылись сами. Он действительно уже спал, ещё не коснувшись подушки. «Укачало в машине», – подумал то ли сам Орлинский, то ли его отдельно дремавшее сознание.

Утром следующего дня он после тренировки поехал по пробкам в Останкино, на Шереметьевскую, где находилась новая студия. Все необходимые процедуры были выполнены, соответствующие ритуалы соблюдены, и завтра начинался первый съёмочный день фильма «Золото Карамкена». Вся команда на низком старте, режиссёр и актёры в форме и отличном расположении духа.

Орлинский созвонился со Старшининым, кратко с ним переговорил и ещё раз уточнил, берёт ли он отпуск, чтобы полететь в Магадан с экспедицией. Тот подтвердил своё желание и заверил, что, как только Юра ему скажет, готов оформить отпуск и стать полноправным членом киноэкспедиции. С Владом Спешиловым он, конечно, тоже переговорил, и они условились о встрече в ближайшее время. Влад сказал, что всё идет по плану, и передал привет от генерала Миронцева. Что касается Зинаиды Ивановны Богдановой, то у неё по-прежнему не было никаких изменений. Врачи пока ничего сделать не могли, она продолжала оставаться в коме. У Мракова всё было в порядке, он пребывал в предвкушении поездки на Колыму, но даже на майские праздники оставался в Москве и работал – и, надо сказать, успешно и грамотно, как всегда. Единственное, о чём он переживал – это за работу еженедельника в то время, пока его не будет на месте. Но тут же сам себя успокаивал, что его заместители – профессионалы своего дела, люди ответственные, и всё будет хорошо. Да и любой вопрос можно всегда решить удалённо. Двадцать первый век всё-таки.

Дату вылета в Магадан Юрий решил определить завтра или послезавтра: ему нужно было уточнить кое-какие детали с Диканьцевым, а у того, кстати сказать, сейчас вовсю идёт подготовка к началу сезона золотодобычи. Но Алексей Алексеевич – мужик серьёзный и трудолюбивый, ни себе спуску не даёт, ни своим подчинённым, поэтому успевает всё сделать вовремя. Орлинский решил ему позвонить в полночь по московскому времени, когда в Магадане будет восемь утра.

Юрий улыбнулся, вспомнив их знакомство ещё до проекта «Золото Карамкена», когда губернатор области представлял Орлинского коллегам. Дело было перед Новым годом. Крепкий, абсолютно лысый мужик с голосом то ли диктора, то ли командира танковой бригады с удивлением посмотрел на Орлинского и спросил: «А что, москвичам к нашему губернатору на совещание можно вот так, в майке приезжать?» При этом в зале для совещаний сидели депутаты и золотопромышленники, которые тоже попытались по-честному изобразить удивление.

Орлинский стоял между губернатором и Диканьцевым. Он улыбнулся, посмотрел на Алексея Алексеевича в идеально подогнанном тёмно-синем костюме и с улыбкой ответил:

– Я приехал из Москвы, но я не коренной москвич. Это во-первых. Во-вторых, наряжаться, как новогодняя ёлка, мне было некогда. Я был на рыбалке, когда мне позвонили и сообщили, что назначена встреча с губернатором и уважаемыми людьми. Я приехал домой, принял душ и помчал в аэропорт. Ну и в-третьих, под пиджаком у меня не майка, а футболка, чистая и приличная. И ещё, докладываю, в первый класс я пошёл в Карамкене, а до этого ходил там же в детский сад «Золотой Ключик».

Мужики, конечно, были удивлены, но достойно оценили ответ, засмеялись, и дальше пошёл настоящий, деловой, мужской разговор.

Потом Алексей Алексеич пригласил Орлинского к себе в офис на Палатке. Съёмочная группа Орлинского была в восторге от увиденного там, а производство золотых изделий не оставило равнодушными прекрасную половину группы. Кстати, Диканьцев сделал всем на память эксклюзивные подарки – шкатулки, покрытые сусальным золотом, и позолоченные авторучки с названием своей компании. Потом там же, в поселке Палатка, до утра сидели в замечательном ресторане, ели, пили, смеялись, всем всё понравилось. Насчет гостеприимства на Колыме – полный порядок. А уж если принимает такой человек, как Диканьцев, то тут вообще всё соответствует высшему разряду северного хлебосольства.

Уже подъезжая к студии, Орлинский позвонил Александру Лебзяку, и Саша подтвердил, что можно несколько сцен снять в его академии бокса. Юра ещё хотел, чтобы Александр Борисович и сам снялся в эпизоде фильма – всё-таки он коренной магаданец, олимпийский чемпион, гордость колымчан, легендарная личность, да и человек очень хороший. К слову, сам Юра, который в начале всей этой карамкенской истории всерьёз планировал найти в фильме роль и для себя, окончательно решил, что сейчас ему это не нужно. Ему и в качестве продюсера хлопот хватает.

На Шереметьевской в студии Юрий записал очередную программу «Мужской разговор». На этот раз его гостем был юморист Геннадий Ветров. Они давно собирались сделать программу с ним, да что-то постоянно не получалось. А тут, что называется, всё удачно срослось. Записали на одном дыхании. Гена подарил Юрию свою картину. Орлинский был, конечно, удивлён, что Ветров – не просто артист и великолепный клоун, но ещё и картины пишет.

Саша Пальников и Дима Акопян, коллеги и друзья Юрия, уже ждали его в просторной совещательной комнате телеканала «Открытый мир». Канал являлся информационным партнером проекта «Золото Карамкена», и нужно было обсудить некоторые вопросы, связанные со съёмкой сюжетов для новостей непосредственно на Колыме. Орлинский предупредил о том, что дата вылета на Север будет известна в ближайшие дни, и Пальников с Акопяном должны определить состав съёмочной группы.

Через полтора часа Орлинский уже сидел за столом в любимом ресторане «Чемодан». Он с превеликим удовольствием съел огромную котлету из медвежатины с белыми груздями и всё это запил очень крепким кофе, так как почувствовал, что ему, сытому до отвала, и заснуть недолго. Поговорил с хозяином ресторана Димой, который в очередной раз собирался ехать на Северный Кавказ – точнее, в Карачаево-Черкессию. Теберда, Домбай, Архыз – удивительно красивые места, где Орлинский много раз бывал, ведь там совсем рядом его родной город Черкесск.

Ещё несколько часов помотавшись по офисам, назвонившись