Тело отошло от шока и могло действовать дальше, а вот мозг… Его опер будто выключил, чтобы обычный человек, Лев Гуров, не мешал профессионалу, старшему оперативному уполномоченному по особо важным делам, осмысливать произошедшее. Как человеку, ему хотелось кричать во весь голос: «Это же полный бред! Стас Крячко — убийца Юрцева?! Шутник и добряк Стас, опытный опер, вдруг решил из-за рабочего конфликта взорвать машину вместе с начальником?! Бред, полный бред, сто тысяч раз бред!»

Но как опер, он понимал — система правосудия уже работает против Крячко, пускай все совпадения случайны — его невыход на работу и ссора с Юрцевым накануне взрыва, но это нужно доказать. И сейчас товарищу как никогда нужна его помощь! Как можно быстрее надо заняться расследованием, пока по горячим следам можно найти настоящего виновника.

Но как же клуб «Талион» и смерть Кондратьевой? Здесь он тоже нужен, чтобы остановить цепочку смертей, которую запустила Светлана.

— Только переговорю с Татьяной Гавриловой, — пообещал себе опер. — И закрою это дело для себя. Один час, и все закончу, даже если ничего не будет ясно.

Из этого часа половина ушла на поездку по утренним пробкам. Маршрут привел его в отдаленный скромный район города, где ровными линиями выстроились многоэтажки. Он припарковал машину и зашел в подъезд, вызвал лифт — все действия были механическими, голова кипела от тревоги и размышлений насчет Стаса. Вернее, по поводу смерти Юрцева и того, кто мог взорвать его машину. Найдет убийцу — и с друга сразу снимут все обвинения. Но как, с чего начать? Генерал Юрцев в оперативном деле давно и успешен, судя по карьерному росту, а такое невозможно без огромного количества успешно раскрытых уголовных дел. Опять же, он был карьеристом, жестким в своих методах, да и многие наверняка его стремительному взлету завидовали. Мотивов куча, как и подозреваемых, вот только со способом убийства возникают странности. Взорвать машину — очень рискованно, да и трудоемко. Этот прием использовали когда-то в девяностые годы, тогда в обороте было много незаконного оружия, в том числе взрывчатка и гранаты, находились умельцы, которые мастерили самодельные устройства. Взрывы звучали чуть ли не каждый день, в смутные времена бандиты делили рынок и разными способами запугивали и уничтожали конкурентов.

Только с тех пор прошло немало лет, и те умельцы отбывают свои сроки, бандиты стали бизнесменами, уважаемыми в обществе, а взрывы больше не гремят.

Может, этот привет из прошлого для Юрцева? Наверняка у него за время работы были расследования бандитских разборок, как раз бывшие фигуранты сейчас должны быть близки к освобождению.

Лев так сильно ушел с головой в свои мысли, что чуть не потерял равновесие, когда начал стучать во входную дверь квартиры, где жила Татьяна Гаврилова. Рука со стуком ударилась в старенькую, с пятнами ржавчины, металлическую дверь и… провалилась в пустоту. Дверь от легкого касания распахнулась, и лицо обдало сильным сквозняком.

Он шагнул в полумрак коридора и прислушался к звукам в квартире — тишина. Тем более странно, что не слышно обычных звуков. Бывает, что жильцы не закрывают дверь, но, как правило, потому, что ждут гостей или, например, визита курьера. И в этом случае в квартире кто-нибудь есть — он ходит, выглядывает, проверяет, не появились ли гости. А сейчас квартира выглядела нежилой, и от этой тишины сквозило ощущением опасности. Поэтому опер не стал никого звать, лишь тихо прошел по коридору в глубину, оглядываясь по сторонам.

Он заглянул первым делом в ванную и сразу замер. Свет оставили включенным, в потоке освещения маленькая комнатка выглядела пугающе — кругом пятна крови, розовые и алые потеки, бурая вода на дне ванной, а рядом с бортиком кучка окровавленной одежды.

Опер аккуратно, чтобы не оставить следов, перегнулся вперед. И в маленькой комнатке без усилий дотянулся до вещей, разбросанных на полу. Поднял и осмотрел сначала рубашку, потом штаны. Размер почти детский, все залито кровью, уже засохшей, кое-где прилипли седые волосы. В бурой полосе нижней части ванны валялись щетка и мыло. Кажется, кто-то пытался смыть следы преступления, а потом бросил этим заниматься. И что сделал потом? Лев повернул голову в сторону кухни, сделал несколько шагов и заглянул — здесь тоже никого. И снова бурые пятна на мебели и стенах, а еще кипа бумаг, разлетевшаяся по столу.

Мельком Лев оглядел кухню — старенькая обстановка, дверцы висят вкривь и вкось на шкафчиках, в углах пыль. От квартиры так и веяло ощущением запустения, здесь никто не убирается, никто не проводит вечера за уютными ужинами.

Он взял со стола пачку писем: обратный адрес — колония, а получатель — Мария Вештина; это же переписка Татьяны Гавриловой с заключенной. Что еще?

Несколько минут Лев изучал документы на столе: ходатайства, справки из больниц, банковские чеки. Он внимательно вчитывался в официальные строчки: вроде бы ничего нового, эту историю он уже слышал от Вештиной. Она сильно избила парня, и он написал из-за этого на нее заявление. Но отдельно лежала пышная пачка из чеков с переводами денег, бланками почтовых отправлений на имя Вештиной в колонию. Кажется, Мария намеренно позабыла об этом рассказать. Тимофей Гаврилов после суда щедро поддерживал ее в тюрьме.

Вдруг поток воздуха ворвался в кухню и разметал листы на столе. Лев проследил глазами направление ветра, замер, увидев шторы в комнате, которые надувались тугими парусами, обнажая окно. И то, что было за ним…

На перилах ограждения скорчилась маленькая фигурка — девушка-подросток, почти ребенок. В одном нижнем белье, тоже густо обсаженном бурыми отметинами, волосы собраны в хвостик. Она едва помещалась на тонких перилах, ее качало ветром из стороны в сторону, только руки удерживали от падения вниз с высоты в девять этажей.

— Таня, — позвал ее Лев.

Девочка повернула голову. Она ни капли не удивилась, будто знала заранее, как и почему в ее квартире оказался оперативник.

Голос у нее дрожал:

— Вы из полиции? Пришли за мной, да? Я ждала…

Лев сделал еще один осторожный шаг, перила качнулись под напором воздушного потока.

— Таня, спустись вниз, давай поговорим.

Девочка пожала острыми, худыми плечиками:

— Зачем? Уже все произошло.

— Расскажи, что случилось, — попросил Гуров. Он решил, пускай она говорит, а он сможет потихоньку продвигаться все ближе. Потом перехватит ее и сдернет внутрь с перил, она худенькая, даже если будет сопротивляться, он легко ее удержит.

Таня тем временем нахохлилась, наклонила голову, напоминая птичку на ветке:

— Вам для отчета, да? Или как это у вас называется —