— Что вы хотели? — тонким голосом спросила женщина.

Глафира предъявила удостоверение и сказала:

— Доктор Вилкин сегодня работает?

— Нет, у Вилкина сегодня другая фамилия, Бутылкин, — странно хихикая, рассмеялась женщина своей шутке. — Что хотели-то?

— Вопрос есть по пациентам. Ладно, зайдём в другой раз.

— Показывайте, что за вопрос, — высоко подняв брови, сказала дама.

— Я не думаю…

— Ой, и я редко думаю, поэтому и сижу здесь за копеечную зэпешечку, смотрю на эту нескончаемую очередь психов и понимаю, что остальные-то думают, что они нормальные.

Глаша даже не поняла, как женщина изъяла у неё из рук приготовленные фотографии и только молча стояла и смотрела, как дама раскладывает фото на манер пасьянса.

— Трупаки, что ли? — словно разговаривая сама с собой, проговорила дама. — Сейчас, — сказала она, развернулась и углубилась в лабиринт стоящих за её спиной стеллажей с карточками.

Глаша постояла минут пять, потом подумала, что, вполне возможно, теория передачи душевных заболеваний воздушно-капельным путём верна, и перегнулась, чтобы собрать фотографии и не тратить здесь больше время. Но в этот момент дама снова появилась, неся стопку амбулаторных карт пациентов.

— Вот, — сказала она. — Только идите к заведующей, пусть она мне записку напишет, что можно их вам отдать.

— Это что? — спросила Глаша.

— Ну вы ж за картами этих людей пришли?

— Они что, все у вас на учёте состоят? — изумилась Глафира.

— Нет, на оздоровительные процедуры приходили. Ну конечно.

— А как вы так быстро? — запинаясь, спросила Глафира.

— Ой, деточка, у меня память фотографическая, всё помню, ничего не забываю. Столько мусора в башке. Все они пациенты Вилкина. Позавчера, кстати, жена вот этого приходила, — она ткнула в один из фотоснимков, — скандалила.

— По поводу?

— Да я же не подслушивала. Помню, она орала, но у меня тут очередь из справочников стояла, и я не вдавалась. Телефон её дать? Она оставила у доктора, он зачем-то передал.

— Дать, — твёрдо сказала Глаша. — И где найти этого Вилкина, тоже можете координаты дать? Спасибо вам большое.

* * *

К вечеру ветер снова согнал со всей округи дождевые облака ближе к городу и теперь гонял их из района в район, поливая улицы, машины, оставляя слезливые подтёки на серых стенах домов и окнах. Анна Михайловна закончила возиться с обязательной бумажной рутиной и теперь просто сидела, глядя в экран монитора, и пыталась собраться с мыслями, всё время кочевавшими по длинному пути, который она прошла вместе с этим делом, с жертвами, разговаривая с безутешными родственниками и просто варясь в застарелой боли.

— Можно? — спросил Казаков, стоя у проёма двери.

— Конечно, конечно, — Лисицына потрясла головой, словно укладывая все мысли по своим местам.

Казаков, немного шаркая, дошёл до стола, опустился напротив Лисицыной и положил перед ней распечатки.

— Странно, но совпадения есть. Там всё довольно обычно для нашего почвенного покрова, но есть микрочастицы, которые совпадают с пыльцой медуницы.

— Это цветок такой, что ли? — уставилась на Казакова Анна.

— Нет, это многолетнее травянистое растение.

— Тогда, наверное, это нам никак не поможет? Травы вокруг много, — выжидательно уставилась на Казакова Анна Михайловна. — Или я неправа?

— Аня, если это медуница неясная, то у нас есть все шансы хотя бы немного приблизиться к местности, где он основал своё логово. Потому что медуница неясная — это крайне редкое растение на территории Ленинградской области. И кроме как здесь у нас, она в России больше нигде не встречается, — закончил свою речь Казаков.

— Так, а где нам найти эту информацию? Какая это медуница?

— Я думаю, надо к биологам идти, я смог докопаться только до медуницы.

— Отлично, — Лисицына немного оживилась и быстро пробежалась пальцами по клавиатуре.

— Анна Михайловна, что ты ищешь?

— Биологов.

— А! — Казаков помотал головой и положил перед Лисицыной листочек с написанным номером телефона. — Это биофак университета, там спроси Елену Сергеевну Полякову. Она тебя направит в нужном направлении.

— Так если вы её знаете, почему сами не спросите?

— Аня, меня она может направить только в одном направлении. И я женат, — твёрдо сказал Казаков и вышел.

— Понимаю, — с ухмылкой протянула Лисицына и взялась за телефон, но ей никто не ответил.

Лисицына взглянула на время и поняла, что у всех нормальных людей рабочий день давно закончился.

Глава 12

Стоя перед наглухо закрытым окном и подставляя лицо редкому питерскому солнышку, Глаша подумала, что ей катастрофически не хватает воздуха. Девушке осточертело это здание, поделённое на офисы, больше похожие на клетки из стекла и бетона. И даже несмотря на то, что она часто выходила по рабочим делам на улицу, ей казалось, что её преследует царящее повсюду бездушие. То ли дело в их прежнем кабинете, где всё скрипело, немного отваливалось и пахло пылью, но там было живое, интересное пространство. Глафира тосковала о том, что у неё не осталось даже клочка личной жизни, теперь вся она со всеми переживаниями была на виду. Напоминало визит к стоматологу: наркоз ещё не подействовал, а сверлить уже начали. Глаша затормозила на последнем сравнении, передёрнула плечами и решила занять себя чем-то более полезным, нежели пустой внутренней демагогией.

— Глаша, — на пороге кабинета появился Кирилл. — Можно тебя на минутку?

— Да, — девушка глянула на молодого человека и, отложив папку, пошла за ним следом. — Куда ты меня зовёшь?

Но Кирилл приложил палец к губам и кивком снова позвал её за собой. Они быстро поднялись на скоростном лифте, вышли на этаже, где ещё не закончились ремонтные работы, и молодой человек, взяв Глашу за руку, повёл её дальше.

— Куда мы идём?

— Я нашёл портал в нормальную жизнь, — совершенно серьёзно сказал программист.

Кирилл открыл одну из дверей, и они очутились в просторном кабинете, где стены и часть потолка были полностью сделаны из стекла и, когда Глаша подошла к прозрачной поверхности, ей показалось, что она летит.

— Иди сюда, — с балкона, что служил продолжением кабинета, послышался голос Кирилла.

Глафира переступила порог, вдохнула свежего напоённого запахом кофе и пропитанного солнцем воздуха и, опустив глаза, увидела, что возле перил стоит небольшой столик, на котором дымятся два картонных стаканчика с латте, а на бумажном пакете горкой лежит выпечка.

— Прости! Сервировка, конечно, так себе… Но, я думаю, в наших походных условиях сойдёт, — улыбнулся Кирилл.

Глаша порывисто обняла молодого человека, задержалась на секунду и сразу же отступила:

— Я не знаю, как ты догадался, но ты просто вернул меня к жизни, — сказала Глаша,