Второй оборванец, как брат-близнец, повторил манипуляции первого, тоже бросив из своей корзины какой-то предмет. Это только у пролетариата главное оружие — булыжник, а у романтиков с большой дороги из организации «Грабеж» — а это были именно они — бомба. Один за другим раздались взрывы, площадь окутало едким дымом, началась паника и суета, люди кричали, бегали, раздавались выстрелы. Взрывы были настолько сильными, что повалили несколько дымовых труб и выбили стекла домов в радиусе километра. Невозможно было понять, кто стреляет, в кого, и вообще, что тут творится. А происходило на глазах ростовских обывателей ограбление Государственного банка.

Красноармейцы бросились спрыгивать с фаэтона и пытаться навести порядок, выстрелы продолжали раздаваться то тут, то там. Один из фаэтонов упал на бок и загорелся, второй уцелел. Милиционеры яростно сбивали огонь с кареты чем ни попадя, из второго фаэтона Макар и Петр вместе вытаскивал мешки с деньгами. Все остальные десять человек, с которыми Котелок пришел на грабеж, были убиты. Во всяком случае, выглядело все именно так. Вдруг один из них перевернулся и крикнул, подняв пистолет и направив его на Петра:

— Котелок!

Матвейчук обернулся:

— Держи, сука, это ж ты нас всех продал, рожа ментовская!

Как в замедленной съемке, Петя увидел, что Макар кидает мешок в сторону и летит прямо на него. Пыль. Крики. Выстрел. Они оба лежат на земле, Макар сверху. Петя осторожно выбрался из-под его тела. Макар не дышал, он умер мгновенно, закрыв собой товарища и получив пулю в спину за него. Деньги были отбиты и возвращены в банк. Макара и всех, кто погиб вместе с ним, похоронили честь по чести, Катерина рыдала безостановочно, виня себя в смерти мужа. Она не успела ему покаяться и сказать, что хочет уйти к другому. Но пути назад у нее не было — она ждала ребенка от Петра и, разумеется, вернуться на Алтай к свекрови не имела никакого морального права. Но Петр не собирался бросать ее.

— Катя, родная, сегодня ночью мы уезжаем.

— Куда? — всхлипывая, спросила Катерина.

— В Москву, меня переводят туда после отлично проведенной операции. Здесь мне оставаться уже нельзя, и я не собираюсь рисковать тобой и ребенком.

Они добрались до столицы без приключений, Петр получил там жилье, и они с Катей расписались. В положенный срок у нее родилась девочка, а еще через пять лет — сын. Пережили войну, Петр ушел на фронт добровольцем, дошел до Берлина и вернулся живым и здоровым. Он покинул этот лучший из миров глубоким стариком, а Катя пережила его только на месяц. За два дня до смерти она передала сыну карту, на которой была схема расположения семейного клада.

Глава 9

Пессимист видит трудности при каждой возможности; оптимист в каждой трудности видит возможности.

Но так получилось, что сын ей не воспользовался, — он просто не поверил матери. Решил, что в силу возраста и очень непросто прожитой жизни она впала в детство. Правда, карту зачем-то сохранил, а перед смертью передал ее своей дочери Светлане. Девочка отличалась авантюрным характером и дала себе честное комсомольское слово, что обязательно найдет клад. Но… перестройка, передел собственности, раздел Союза… Как-то было не до поисков мифического богатства.

Макс ехал каяться. Ему нужно было рассказать самым близким людям обо всем, что с ним произошло. О том, что последние три года он нигде не работал, жил за счет женщин. О романе с Лилей и таком страшном его финале. Она его заводила, она ему очень нравилась, но одновременно и пугала его все это время какой-то странной одержимостью им, Максом. Это была не любовь, а помешательство. А еще Макс смутно помнил про какой-то семейный клад, про который ему прабабушка рассказывала в глубоком детстве.

Прабабушка внимательно выслушала правнука, параллельно раскладывая пасьянс, а потом сказала:

— Утра вечера мудренее, Максим, иди спать. Я что-нибудь придумаю.

— Ба, что ты можешь придумать?

— О! Ты меня не знаешь, что я могу придумать!

— Знаю, ба. Поэтому иду спать, верю тебе на слово.

90-летняя Светлана Васильевна, прабабушка Максима, и правда могла. Невероятно, но факт, старушка сумела разобраться в хитростях всемирной сети и лихо носилась по интернету, создавая конкуренцию поколению некст. А поскольку она еще и обладала незаурядным чувством юмора и авантюризмом, то порой попадала в разные интересные истории. Например, могла полгода морочить голову какому-нибудь альфонсу, а тот ни сном ни духом, что по другую сторону компа сидит божий одуванчик в носочках, очках и тепленьком халате на флисе. А не стройная молодая красотка в прозрачном дезабилье. Макс, видимо, пошел в прабабку, только альфонсом был настоящим, не дистанционным.

А прабабкины воздыхатели, сгорая от нетерпения увидеть предмет своих мечтаний воочию — а баба Света, понятное дело, фото упорно не присылала и в формат видео не входила, — сами от себя не ожидая, начинали отправлять Светлане Васильевне бонусы в виде финансов, хотя она об этом не просила. А только намекала, что приехать ей не на что к нему в Москву/Питер/Калининград или какой другой город. Баба Света деньги получала и раздавала своим соседкам, у которых не осталось родни и дела были совсем плохи. В общем, такой последователь Юрия Деточкина. Прадед Андрей орал, что разобьет на фиг этот ноутбук, но потом, глянув на раскормленную, холеную физиономию жертвы, тоже начинал хихикать и, в общем, одобрял такое развлечение своей жены.

— Андрюш, иди сюда, — позвала Светлана Николаевна мужа, мирно дремавшего на диванчике.

— А? Что? Иду-уу, иду-уу. — Он зевнул. — Что, опять кого-то на «Рафаэлло» разводишь?

— Нет, тут такое дело. — И она рассказала про беду правнука.

— Так и что ты предлагаешь?

— Ты помнишь про мою семейную легенду?

— Светик, у тебя их много. Мать, это все очень интересно, но хватит курить, в твоем возрасте это вредно и опасно!

— В моем возрасте уже ничего не опасно, разве что не успеть сделать важное дело. Короче, Андрюш, нужно найти наше семейное золото. По одной из линий нашего рода я являюсь дворянкой, Печерской. И мой прадед в 1919 году на Алтае, неподалеку от горы Быбырган, спрятал в одном из гротов глиняный горшок с драгоценностями. И вот этот набор с гранатами, который ты видишь на мне уже более чем полвека, как раз из этого горшка. Никто из предков по линии Печерских так и не съездил в это