— Танечка, меня зовут Вера Самуиловна, я главный врач этого роддома. Да вы присаживайтесь! У меня к вам есть разговор. Возможно, сначала он покажется вам диким, но вы не отказывайтесь сразу от моей помощи. Она может оказаться неоценимой, и никто, кроме меня, вам в этой ситуации уже не поможет.

— Простите, я не понимаю… Что вам от меня нужно? И как вы собираетесь мне помогать, в чем?

— Дети для вас обуза? Вам не на что их содержать, некуда идти, правильно?

— Что за бред, с чего вы взяли? — ошарашенно ответила Таня, и в ее голосе послышался гнев. Мячина напряглась: «Неужели я ошиблась? — подумала она. — Да нет, быть такого не может, просто ситуация необычная… А может? Точно. Она, скорее всего, ждала одного ребенка, а тут два! Как же я сразу не догадалась! Девка с виду приличная, и характер есть. Отказную писать точно не стала бы. Ладно, попробуем с другого бока, как говорится».

— Татьяна Ивановна…

— Откуда вы знаете мое имя-отчество? Вы кто такая? Я сейчас полицию вызову! — уже не на шутку рассердилась и немного испугалась Таня. Тут уже испугалась и Мячина.

— Танечка, я главврач, я же вам сказала! Я веду все сложные беременности, а у вас она оказалась именно такой! — неожиданно для самой себя выдала Мячина.

— Мне ничего такого не говорили, что за чушь! У меня здоровая дочь! Дети…

— Вам просто не успели сказать, это стало ясно сегодня на УЗИ, когда вы потеряли сознание, меня сразу же вызвали и показали результаты. Вы не просто так лишились чувств. Понимаете, на свет родится только одна девочка. Второй ребенок не проживет и пяти минут. Мужайтесь.

— Что?

Таня не знала, как реагировать на эту новость. Сначала ее огорошили, что у нее родится два ребенка, и да — она испугалась. Того, что не справится, а двоих малышек родня не возьмет на воспитание, да и ее, как мать, не поймут. Что с перспективой устройства сценаристом на огромную зарплату и с блестящими перспективами придется распрощаться и отдать место этой бездарности Маринке, которая спит и видит, как подсидеть Татьяну. Не зря она за ней с третьего курса таскается и постоянно просит помощи. Как она вообще поступила в ГИТИС? Хотя с жопой-грудью-ногами и мордой у нее все в порядке, понятно, как поступила.

— И что мне делать? — хрипло спросила Таня после паузы.

«Слава тебе, господи, проглотила, — мысленно выдохнула Вера Самуиловна. — Видит бог, хотела по-честному, но эта дура сама напросилась на такой вариант. Надо подумать, как ей деньги всунуть, мне чужого не надо, и так на том свете свои грехи не отмолю».

— Наблюдаться у нас, полежать на сохранении, чтобы вторую малышку не потерять. Делать все, что я буду говорить, и рожать, разумеется, в нашем роддоме…

— А когда нужно ложиться на сохранение?

— У тебя семь месяцев, значит, лучше сейчас.

— Я не могу сейчас. Никак. И это не обсуждается, пусть тогда идет как идет, на всю воля божья, — категорично выдала Таня.

— Что опять случилось, Танечка?

— У меня контракт, я его только подписала. Если откажусь, нам с ребенком будет даже распашонку купить не на что, да и вообще, будет есть нечего и жить негде… Чтобы лечь к вам, мне нужен ноутбук для работы и интернет.

— Очень кстати ты про деньги сказала, я только собиралась тебе рассказать. У нас есть фонд помощи для одиноких матерей, которые попадают в сложную жизненную ситуацию. Создала его одна женщина, сегодня очень богатая, но когда-то в молодости едва сводившая концы с концами и вынужденная сделать аборт. А у нее была двойня… После этого она никогда больше не смогла родить, и ее часто мучили странные сны, где к ней приходили сначала мальчик с девочкой, потом подростки, потом юноша с девушкой. Они молча смотрели на нее с упреком и исчезали, — на ходу сочиняла доктор Мячина. — Тогда она поняла, что это ее нерожденные дети, и решила как-то замолить грех перед богом. Так и появился фонд. Я могу выделить вам сто тысяч долларов.

— Сколько-сколько?

— Сто тысяч американских рублей, вы ничего не перепутали.

— А вы уверены, что вторая девочка приговорена?

— Уверена, у нее сердце во время родов не выдержит, даже если мы будем вас «кесарить», что скорее всего, — несла ахинею Мячина.

— Хорошо, я согласна, — наконец ответила Татьяна. — Мне только нужно съездить собрать вещи, оплатить мобильную связь и договориться со всеми.

— Конечно! Ждем вас, Танечка, через два дня.

Татьяна ушла, еще не придя в себя от услышанного, и настроилась на разговор с отцом. Больше молчать было нельзя. Она позвонила и все рассказала. Почти все. Про вторую дочь Таня решила промолчать. Не было смысла расстраивать отца, да и потом, вдруг ребенок выживет… Иван долго молчал, потом сказал:

— Молодец, что решила рожать. С ребенком мы поможем. Приезжай после родов сразу, как врачи разрешат. На дистанте и у нас в городе ты сможешь спокойно работать. Тем более если там фонд такие деньги предлагает. Хотя странно как-то…

Оперативное чутье подсказывало Вяземцеву, что тут не все чисто. Но на первый взгляд вроде бы никакого подвоха не имелось. Таня заселилась в роддом, в индивидуальную палату, где был душ, телевизор, холодильник, чайники и все необходимое. Никаких унылых простыней и страшных кроватей с провисающей до пола сеткой. Все на высшем уровне. Она познакомилась наконец с Алексом Крайсманом по видеосвязи, и молодой человек ей очень понравился.

Она ему, как показалось Татьяне, — тоже. Они каждый вечер разговаривали на самые разные темы, у Алекса оказалось отличное чувство юмора, живой ум и умение слушать собеседника. Они разработали идею сериала, и Таня получила первое задание в своей жизни. Защитилась она легко, никакого недомогания, как и раньше, молодая женщина не чувствовала, беременность протекала очень хорошо. И вот еще что: шевелились обе девочки, Таня это отчетливо ощущала. С каждым днем, который приближал ее к родам, осознание того, что одна из дочерей погибнет, удручало ее. Она начала плохо спать, пропал аппетит. Мячина тут же заметила эти изменения.

— Танечка, у тебя все хорошо? — Она давно перешла на «ты». — Что-то не нравится мне твое состояние, ты чего-то боишься?

— Вера Самуиловна, а вторая девочка точно погибнет? Может…

— Нет, Таня,