— Ага. И оставить дочу без такого шикарного самца, — ответила Таня, уже придя в себя от услышанного хотя бы внешне. Она умела держать удар. — Ладно, Леш, вали к своей депутатской супруге. Только просьба у меня: никогда больше мне на глаза не попадайся. А то я сама тебя прибью чем-нибудь. И даже нанимать никого не буду. С моими-то деньжищами я могу ангажировать на такое действо разве что бомжа. А они люди непредсказуемые, могут и в творческий запой уйти. И ни денег, ни твоего трупа. Обидно, да?

— Ну, я тогда пойду, да? Все же ок? Мы же взрослые люди, все понимаем, — заискивающе улыбаясь и напяливая дорогие, импортные туфли, лепетал засранец.

— Пошел вон! — заорала Таня и швырнула в Алексея Егоровича керамическую вазочку.

Емкость для варенья пролетела в трех сантиметрах над головой ее несостоявшегося супруга и разбилась. Мужик схватил куртку и выскочил за дверь. А Таня наконец дала волю слезам. На дворе уже было начало «нулевых», жизнь вроде бы начинала налаживаться, но денег все равно не хватало. Иван, конечно, высылал ей на жизнь, и небольшую стипендию она получала, но с ребенком будут другие траты. Она ведь только оканчивала институт, а это Москва, а не деревня Котенкино. Возвращаться в провинцию не хотелось… Девушка решила пока ничего не говорить отцу, но ребенка оставила. Врач, который вел ее беременность, сказал, что если она сейчас сделает аборт, то, почти сто процентов, больше детей иметь не сможет.

Таня выросла без матери и не хотела такой судьбы своему ребенку. Она была худенькой, и ничего пока не было заметно. Да и токсикоза у нее, как ни странно, не наблюдалось. Ела что хотела, тошноты и недомогания не испытывала. Но на шестом месяце преподаватели в институте начали косо поглядывать на нее. Совсем скоро ожидалась защита диплома, выпускной, и нужно было расставить все точки над «i». В конце концов ее вызвала в кабинет руководитель курса.

— Проходи, Вяземцева. Тань. Ты ничего не хочешь мне сказать? — потягивая кофе, спросила она.

— Ой, хочу. Да не знаю как. Вы ж меня после того, как я все это скажу, куда подальше отправите, — с грустной улыбкой ответила Таня. — Да, вы все правильно поняли, я жду ребенка, но роды ставят на август. Так что успею защититься.

— На август? Я думала, раньше… То есть академотпуск ты брать не планируешь?

— Нет, не собиралась. Но даже если и взяла бы, я же вас не подвожу?

— Пока нет. Но твоими курсовыми работами и сценариями заинтересовались на одном из частных каналов, они планируют запустить ряд сериалов для семейного просмотра. Разумеется, нужны хорошие сценаристы с фантазией, высоким уровнем ответственности и работоспособности. Платят в баксах, и прилично. Это как раз про тебя, и я дала рекомендации. Марина Васнецова тоже хочет, но она намного слабее тебя с профессиональной точки зрения. Но если ты уходишь в декрет, ты не сможешь полноценно работать, мне придется отдать место ей. Я поэтому тебя и вызвала, ответ нужно дать через два дня.

Татьяна замерла. Она даже мечтать не могла о том, что сразу найдет работу в Москве, да еще такую!

— Наталья Михайловна, миленькая, не отдавайте место! У меня есть кому сидеть с ребенком, я бабушку из своего города выпишу. Или сама отвезу ей ребенка по исполнении полугода.

— Здрасте, забор покрасьте, а полгода как?

— Дистанционно, пару раз приеду для обсуждения и знакомства, и нормально. Я же не актриса и не режиссер, мне не нужно постоянно находиться на съемочной площадке. А сейчас есть и скайп, и куча других ресурсов. Зато я смогу писать сценарии, где есть беременные мамашки или роженицы. Вы скажите об этом заказчику. А то понапишут вечно какой-нибудь несусветицы, а зритель потом ржет. А рейтинги канала падают! Значит, что?

— Что?

— Прибыль тоже падает, вот что.

— Слушай, а ты молодец! Идея очень нетривиальная, думаю, студия купится. Тем более что у них там один режиссер из США к нам приехал, Алекс Крайсман, он русского происхождения, бабка с дедом еще при СССР сбежали в Штаты, попросив политического убежища. Они оба балетные были, впечатлились успехом Нуреева. Они ж не знали тогда, что для него побег закончится бесславно. Им повезло больше, открыли сначала парочку ресторанов, потом сеть русских закусочных, и у них пошло. А внук вот в творчество подался, видимо, гены предков свое взяли…

— Наталья Михайловна, держите меня в курсе! А я прямо сегодня буду договариваться с родней, чтобы помогли, когда родится дочка.

— Уже знаешь пол ребенка?

— Нет пока, УЗИ не делала, но чувствую, что девочка.

Они разошлись, довольные друг другом. Татьяна была очень возбуждена, ей хотелось всего сразу: позвонить отцу и Кристине, защитить диплом и сразу же родить ребенка. Через два дня со студии прислали согласие на ее условия сотрудничества. Очень уж Крайсману понравился один из ее сценариев. Таня выдохнула и решила дождаться УЗИ, а потом уж звонить родителю. Через неделю она пошла на исследование.

— Поздравляю вас, мамочка, у вас близнецы! Девочки.

— Что? Близнецы? То есть два ребенка?? — ошарашенно переспросила Татьяна.

— Ну, да… Вы не рады?

— Да почему, очень рада. Очень. Очень рада, — всхлипнула Татьяна и потеряла сознание.

Узистка перепугалась и вызвала главврача. Она привела Таню в чувство и уговорила подняться к ней в кабинет. Доктор Мячина уже была в курсе реакции пациентки и успела просмотреть ее медкарту. Не москвичка, не замужем, не работает. Студентка пятого курса ГИТИСа, но это ничего не значит. Вера Самуиловна Мячина была не совсем обычным главным врачом этого роддома, в здании которого имелась и консультация. Она внимательно отслеживала молодых пациенток, которые не успели прервать беременность по каким-то причинам, не имели своего жилья, родных в Москве, денег и, как следствие, не знали, что они будут делать после рождения ребенка.

Очень часто такие женщины писали отказ от малышей, а бывали случаи, хоть и крайне редко, когда детей просто оставляли на пороге храма или даже лишали жизни. У Веры Самуиловны имелась своя база семей, готовых забрать такого ненужного матери ребенка сразу после рождения. Но было одно условие: никаких документов об отказе или передаче ребенка не оформлялось. Малыш считался погибшим, выдавалась справка о его гибели — и все.

Разумеется, биологическая мать получала приличное вознаграждение и исчезала из жизни своего ребенка навсегда. Увидев Татьянину реакцию, Мячина решила, что и молодая мать из этой категории. Она ошиблась, правда, только на 50 процентов. Сейчас ей как раз очень нужна была девочка. Поступила заявка из Сибири. 30-летняя жена одного губернатора никак