В общем, да. Простые дела, где подозреваемый был ясен сразу, в самом деле стирались из памяти, их места занимали другие, больше похожие на закрученные триллеры.

— Я даже не могу точно сказать, было ли что-то, за что я бы зацепился, ну, кроме того, что, конечно, попытка сжечь тело в собственном доме выглядела достаточно странной, — продолжал Степан, — мне кажется, что это самый непонятный и самый тяжелый способ убрать тело.

— А еще так делают, чтобы обезобразить тело настолько, чтобы никто ничего не смог доказать, — сказал Гуров.

В этот момент за окном раздалась такая какофония звуков, что оба сыщика с удивлением посмотрели в сторону окна. Как оказалось, именно сегодня, в это прекрасное воскресенье, было решено провести работы по благоустройству на территории Управления и вокруг него. Одновременно косили газон, подогнали машину, чтобы опилить деревья и помыть часть фасада здания.

— Интересно, с чего вдруг в воскресенье нам такую диверсию устроили? — спросил Гуров, и буквально через пять минут они увидели в окно, что к рабочим подошел Петр Николаевич собственной персоной и долго и достаточно эмоционально что-то выяснял.

— Он сказал, что приехал сегодня на работу еще и потому, что хотел спокойно поработать, а под такой грохот даже собственных мыслей не слышно. Пошли в курилку, Лев Иванович? — предложил Лемигов, и Гуров кивнул. Да, Степан был прав, потому что в таком грохоте работать было невозможно.

Когда рядом не было старших по званию, Степан называл Гурова на «ты», но все так же по имени-отчеству.

Генерал внизу кому-то звонил и грозил всем карами небесными, а сыщики переместились во внутренний дворик, где стоял вендинговый автомат с кофе. По старой памяти этот внутренний дворик называли «курилкой».

— Тело убитой обнаружили не сразу. Соседи вызвали пожарную службу ночью, когда пошел дым. Но найти источник не смогли. Генрих просто залил тело водой тогда. Вызов на пульт полиции поступил ночью с поста охраны. Меня очень сильно удивило поведение убийцы. Он вел себя нелогично.

— Был трезв?

— Как стеклышко… Я подумал, если честно, что у него было временное помешательство. — Лемигов задумался. — Мы тогда работали по горячим следам, понимаю, что повторяюсь, но работали на совесть. Экспертом была не Зайчикова, а Федотов, он у нас, помнишь, совсем короткое время проработал. Но все необходимые исследования были сделаны. Все эти данные должны быть у экспертов.

— Кто-то еще был в доме?

— В момент убийства, понятное дело, никого, хотя странно, потому что обычно у них на две-три ночи в неделю оставалась домработница. Но перед праздником ее отпустили, потому что потом, как объяснил Самойта, ей предстояло много работы.

— Что-то еще тебе показалось странным?

Лемигов задумался.

— Наверное, поведение Генриха. Я видел невольных убийц. Да и ты тоже не единожды. Генрих был слишком спокойным. Мне показалось, что единственное, о чем он жалел, так это не о том, что убил жену, а о том, что плохо спрятал тело. Хотя стой. Я отметил тогда это в деле, слушай. Точно. У него в самом начале был другой план.

— Не убивать жену? Или что?

— Нет, план спрятать тело. Он сначала вызвал курьера для перевозки крупногабаритного груза. И даже заказал большие коробки. Курьер привез коробки, ждал внизу, потом Самойта спустился и отменил вызов. Глупость несусветная, но меня тогда это только убедило в том, что на самом деле он просто не соображал, что происходит.

— То есть у него наверху лежало тело убитой женщины, а он курьера вызвал? — Полковник подумал, что Генрих определенно один из самых странных персонажей в его практике.

— Как сказал сам Генрих, он подумал, что надо же будет адрес какой-то указать, он сначала почему-то указал свой рабочий, а потом подумал, что это неправильно, вычислят быстро, и отменил вызов, оплатив неустойку. Решил, что если не удастся сжечь, то он закопает ее в этой коробке. В общем, вел он себя как-то странно. Как будто тело — это не его жена, которую он убил, а какая-то досадная помеха, которую нужно убрать, и он дальше сможет заниматься своими делами, мне даже показалось в какой-то момент, когда он дал показания, сейчас встанет, отряхнется и пойдет домой.

Лемигов почесал затылок и взъерошил короткие волосы руками

— Ну правда, было такое ощущение, что он такой — «ну все, ребят, я вам все рассказал, тело вы все равно нашли, я тогда домой, меня там мама ждет и уже обед готов».

Лев кивнул:

— Понял.

Лемигов принес записи с допросов и пометки, которые он делал при допросе. Понятно, что от ведения дела и какого-либо формального участия он был отстранен, генерал даже специально про это напомнил, но он все-таки вел тогда расследование и помнил те моменты, которых могло не быть в записях. Мимика, настроение, разговоры, свидетели.

— Вот тут еще распечатка проектов пары и отдельно самой Елены. — Лемигов положил Гурову на стол толстую пачку рекламных проспектов. — Представляешь, я был уверен, что выкинул их, но нет. Оказалось, засунул в шкаф и забыл. Пока я пролистал тогда все, помню, что подумал еще, что не может один человек все это успевать, на нее должен был работать целый штат сотрудников.

— А у нее они были, кстати?

— Была секретарь, мы ее не опрашивали.

— В смысле?

— Елена уволила ее за неделю до самого убийства. Вернее, до своего первого убийства. Уволила, но с очень большими подъемными, я разговаривал с ней, та отзывалась о начальнице с каким-то невероятным восторгом. Говорила, что если бы не Елена, то такого старта в жизни у нее никогда бы не было, она купила себе и квартиру, и машину, и даже нашла мужа, и дело всей своей жизни, и так далее, а до этого была просто девчонкой-сиротой. В общем, налила столько елея на репутацию своей шефини, что еще немного, и у убитой бы нимб можно было пририсовывать. Я только запомнил, что ее звали Рита, но фамилия есть где-то в деле. И еще мне показалось, что она как-то сильно моложе Елены, и я подумал, что леди-босс наняла совсем девчонку, которая и не умеет ничего.

Гуров кивнул, просматривая проспекты.

Да. Можно было смело сказать, что жила Самойта с размахом. Кроме швейных мастерских, у нее были свои модели, и она находила преподавателей, чтобы обучать их. Фонды, даже один дом престарелых.

— И правда, как она все успевала-то, — пробормотал Гуров. — А того, кто позвонил с пульта охраны, так и не нашли, да?

— Да.

После этого разговора они разошлись по кабинетам, и