Г. М. вконец помрачнел.
– Короче, – сердито заключил он, – речь идет о миссис Фейн.
Глава десятая
Энн не шелохнулась. Она сидела в прежней позе – пятки вместе, носки врозь, – размеренно дыша и глядя в землю. Наконец она подняла лицо, и в ее волосах сверкнуло солнце. В блестящих глазах, смотревших на сэра Генри, читалось недоверие.
– Но это абсурд! – возразила Энн. – По-вашему, она только притворялась, что находится под гипнозом? Быть такого не может! Кроме того, я неплохо знаю Вики, и она мне страшно нравится. Она никогда бы…
– И что? – вопросил Г. М., глядя на нее поверх очков. – Разве не вы поднялись к ней в спальню только ради того, чтобы уколоть миссис Фейн булавкой?
– Я искала косметичку! – сцепила руки Энн. – И это правда, хотя мне никто не верит!
Впервые за день на лице Мастерса появилась рассеянная, но удовлетворенная улыбка.
– Так-так-так… – задумчиво молвил старший инспектор, потирая руки. – Спешу сообщить, что у нас появилось нечто похожее на улику!
Г. М. издал очередной стон.
– Скажу по секрету, – расцвел Мастерс, – что никогда, никогда не любил эти гипнотические штучки, хотя знаю, что они имеют под собой научную основу. С подобным мы столкнулись несколько лет назад, расследуя дело Мантлинга[3]. Но здесь… Здесь все выглядит как-то неубедительно. Хотя погодите. Постойте. – Он сдвинул брови и потер подбородок. – Этот фокус с булавкой… Миссис Фейн укололи булавкой, верно? И она даже не поморщилась?
– Именно так, – решительно подтвердила Энн. – Я видела это собственными глазами.
– И вы, и кое-кто еще. – Г. М. повернулся к Мастерсу. – Не найдется ли у вас булавки, сынок?
– Зачем?
– Не важно. Если есть булавка, давайте ее сюда, – протянул руку Г. М. и многозначительно пошевелил пальцами.
Пару секунд Мастерс смотрел на него, а затем отвернул лацкан пиджака, за которым обнаружились две булавки.
– «Коль булавку подобрал, на весь день удачу взял», – не без шутливости процитировал он старую присказку. – Так говаривала моя старушка-мать, и я никогда не мог удержаться…
– Кончайте балаболить, – прервал его Г. М. – Дайте сюда.
Мастерс положил булавку ему на ладонь.
Закусив булавочную головку, Г. М. выудил из кармана спичечный коробок, прищурился и, взяв булавку левой рукой, тщательно прожарил ее над огоньком спички.
– Надеюсь, – проворчал он, – что наш друг Рич стерилизовал булавку, прежде чем колоть ею миссис Фейн.
– Такого не припомню, – сказала Энн.
– Да вы что? Значит, он проявил халатность. И подверг миссис Фейн серьезной опасности. Ну а теперь старик покажет вам фокус. Смотрите внимательно.
Прижав левое предплечье к ноге – так, чтобы натянулась кожа, – Г. М. отыскал нужное место на внешней стороне руки, коснулся его кончиком булавки, а затем вогнал ее в тело по самую головку.
Все инстинктивно напряглись, противясь столь разительному контрасту меж послеполуденным солнцем, безмятежностью зеленой лужайки, белизной чисел для часового гольфа и сталью, пронзившей человеческую плоть.
– Брр! – передернулась Энн. – Но вы даже не дрогнули!
– Нет, любезная. Ведь мне не было больно. Я вообще ничего не почувствовал.
Мастерс окинул его недоверчивым взглядом.
– Да, сынок, – заверил инспектора Г. М. – Это медицинский факт. Такой же, как гипноз. Старый салонный трюк, хорошо известный любому фокуснику, и…
Он умолк, моргнул, уставился в пустоту и громко засопел. Похоже, столь разительная перемена свидетельствовала о некой мысли, пришедшей ему в голову. Словно в трансе, он вытянул правую руку и согнул пальцы так, будто сжимал какой-то предмет, но, когда все испуганно загалдели, он пришел в себя и выкрикнул:
– Нет! Гори оно все огнем, никакой я не йог! Это может сделать любой. Сами проверьте. Надо всего лишь выбрать место, где нет ни вен, ни артерий, туго натянуть кожу и пронзить ее одним движением. – Он извлек булавку, не оставив на коже ни капли крови. – Хотите попробовать?
– Нет, спасибо, – пролепетала Энн.
– А я хочу, – объявил Кортни.
Особого желания он не испытывал, но, решив не упускать случая покрасоваться перед Энн Браунинг, закатал левый рукав до локтя, взял булавку – вновь простерилизованную педантичным сэром Генри, – коснулся кожи ее острием, стиснул зубы и…
– Ай! – вскрикнул Кортни и подскочил так, будто его ужалила гадюка.
И не сказать, что его утешило неприкрытое злорадство сэра Генри.
– Так и знал, что рано или поздно мне удастся вас расшевелить! – радостно изрек Г. М., но его тон тут же изменился. – Ничего не получилось, поскольку вы инстинктивно боялись причинить себе вред, – терпеливо объяснил он. – Сперва укололи кожу, проверяя, какими будут ощущения, – и, разумеется, почувствовали боль. Так не пойдет, сынок. Ваше подсознание…
– В этом треклятом деле, – сказал Мастерс, – все какое-то подсознательное. Скажите, сэр, этот фокус действительно работает?
– Ну конечно, сынок. Вы же видели, как я его показал. Разумеется, он требует тренировки и присутствия духа.
Мастерс смерил его взглядом:
– Получается, вы у нас фокусник?
– Еще какой! – подтвердил Кортни, извлекая булавку из раненой руки. – Случись вам писать его мемуары, старший инспектор, вы бы поняли, что у него одни фокусы на уме.
Г. М. расплылся в довольной улыбке.
– Есть у меня предположение, – продолжил Кортни, – что именно так он и ловит убийц. Ведь у него такой же преступный склад ума.
– Суть в том, – сменил тему Мастерс, – что способ и впрямь действенный, и нельзя исключить, что на самом деле миссис Фейн притворялась. Хотя постойте! Всем заправлял доктор Рич. Не напрашивается ли вывод, что он в сговоре с этой женщиной?
– Нет, нет, нет, нет, нет! – прорычал Г. М. – Это не значит, что миссис Фейн притворялась или что эти двое сговорились. Рич прекрасно знал, что она не притворяется…
– Неужели? – скептически заметил Мастерс.
– …Иначе не стал бы задавать ей некоторые вопросы, когда миссис Фейн находилась под гипнозом. О чем расскажу через пару минут. Но вот эта девица… – указал он на Энн, – эта девица усомнилась. Поэтому Рич, пользуясь случаем, по-быстрому отделался от нее, провернув фокус с булавкой. Вот, собственно, и все.
Мастерс достал записную книжку, аккуратно положил ее на колено и поддернул манжеты рубашки, давая понять, что сейчас произнесет нечто важное.
– Минуточку, сэр! Вы сами признали, что миссис Фейн – единственная, кто может быть виновен в этом убийстве. Я правильно понял?
– Исходя из улик – да.
– Вот именно. И она могла притвориться, что находится под гипнозом, – верно?
– Допустим.
– Притвориться и обмануть доктора Рича? Вот именно! – вновь разошелся Мастерс. – Ясное дело, для этого требуются незаурядные актерские способности, но нам доводилось иметь дело с превосходными актрисами. Помните Гленду Дарворт? А Дженет Дервент? А Хилари Кин? Да, согласен, она могла подменить кинжал. Но вот вам новый вопрос: куда делся первый, резиновый? Говорите, миссис Фейн спрятала его в рукаве? Но там его не оказалось. В таком случае где он? Агню сказал, что провел в гостиной тщательный обыск, но резинового кинжала так и не нашел.
– Верно, – с безутешным видом признал сэр Генри. – Ведь его нашел я.
– Вы?
Из кармана брюк Г. М. вытащил кинжал, хлипкий и неприглядный в ярком свете солнца, покрытый исцарапанной серебристой краской, из-под которой проступала черная резина, и демонстративно согнул его пополам.
– Где вы его нашли, сэр?
– В диване. Его спрятали между спинкой и сиденьем. На том же диване, где находилась предположительно загипнотизированная миссис Фейн.
Все представили лежащую на диване Вики Фейн. Повисла недобрая тишина, но нарушивший ее голос Мастерса казался еще более зловещим.
– Да что вы говорите? – любезно произнес старший инспектор, забрав у сэра Генри поддельный кинжал и внимательно изучая его. – И когда же вы его нашли?
– Вчера вечером.
– Вчера вечером? В таком случае какого черта рассказали об этом только сейчас?
– По той же причине, – Г. М. почесал
